Название: Симпатика - 1. Книга Ханя и Кая
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: КайЛу, Бэкхён, Чондэ, Минсок, Сэхун/Тао, Сухо
Рейтинг: NC-17
Жанр: соц. НФ, биопанк, романс, драма, юмор, АУ
Размер: макси
Предупреждения: Кай и Ким Чонин в этой истории... Нет, речь не идёт о раздвоении личности или близнецах, всё несколько сложнее, тем не менее, фактически тут два пейринга: Кай/Лу Хань и Чонин/Лу Хань.
Размещение: запрещено
Авторские примечания: Глава 1 Книги Бытия... Нет безупречного и верного кодекса поведения. Каждый поступок любого человека несёт в себе как положительные моменты, так и отрицательные. И вся наша жизнь ― это сумма положительных и отрицательных последствий всех наших поступков. Чего же было больше, зависит от того, насколько вы гордитесь проделанным путём или насколько вы его стыдитесь.
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2290551
Пока Кай спал, они успели измерить ему ступню и купить обувь. Потом тихо работали с таблицами и каждые пять минут бегали поглазеть на спящего Кая.
― Меня беспокоит вопрос с генетической памятью, ― признался чуть позднее Бэкхён. ― Насколько помню, при клонировании это работает, а при синтезировании как часто? Хён, как специалист по генной инженерии ты должен знать об этом больше остальных.
― Десять процентов генома до сих пор не поддаются расшифровке, ― пожал плечами Хань. ― Тут могут быть варианты, поэтому на такой вопрос нельзя ответить однозначно. Синтезирование ― это воссоздание, но у нас особый случай. Наш случай не предполагает процесс дублирования, поэтому личные воспоминания оригинала не учитываются. И мы их стёрли во время моделирования. Однако кое-что Кай может помнить. И от нас, честно говоря, тут ничего не зависит. Это могут быть как чёткие воспоминания, так и символы. Ну или фобии, например. В общем, это по-разному может отражаться на психике.
― В виде синопсического диссонанса ― в том числе, ― тихо добавил Минсок. ― И это может со временем либо прийти к равновесию, либо окончательно стереться из памяти.
― В смысле? ― не понял Чондэ. ― На пальцах объяснишь?
― В том смысле, что Кай может помнить прошлое своего оригинала, но в искажённом или повреждённом виде. И со временем эти воспоминания либо станут чёткими и последовательными, либо полностью исчезнут. Зависит это теперь полностью только от него самого. Мы тут ничего поделать не можем. Короче говоря...
― Либо у него будет собственная память, либо на память окажет незначительное влияние так называемая симпатика. Либо симпатика окажет на память Кая значительное влияние, ― продолжил вместо Минсока Хань. ― Мы предпочли бы первые два варианта, хотя третий тоже не смертелен. Просто в случае третьего варианта работать с Каем будет немного сложнее, потому что он поймёт, что его синтезировали. То есть, он будет помнить прошлое и будет понимать, что с ним что-то произошло. И нам придётся объяснять, что именно мы с ним сделали. С другой стороны, в этом случае обучать его не придётся, поскольку его воспоминания будут полными. В данный момент мы сами видели, что он не разговаривает и не понимает многих вещей. Стало быть, скорее всего, мы столкнёмся с вариантом первым или вторым. Уфф, я закончил и тоже хочу вздремнуть.
― Погоди, хён, ― задержал его Бэкхён. ― Симпатика ― это просто совокупность определённых реакций организма. Как она может на что-то там влиять?
― Верно. В общем смысле. В плане проектирования и синтезирования, да и в ключе психологии, симпатика подразумевает не только совокупность реакций, но ещё их причины и следствия.
― И что это за причины и следствия?
― Они зашифрованы в геноме и памяти. И в подсознании, если угодно. Мы не знаем, поэтому я и сказал, что это непредсказуемо. Такие вещи невозможно предусмотреть.
Хань перебрался к лежанке и устроился рядом со сладко сопящим Каем. Тот покрутился, свернулся клубком и уткнулся головой Ханю в бок.
Бэкхён закончил с журналом проекта вторым и залёг на ящиках. Минсок и Чондэ сдвинули стулья и улеглись на них. Через час на складе горел лишь приглушённый свет, а все участники эксперимента, переполненные впечатлениями, спали.
Ещё через час Кай перебрался через спящего Ханя, кое-как надел брюки и футболку, взял ножницы и сам обрезал себе волосы и ногти так, как следовало. Усевшись рядом с Ханем, он долго рассматривал его лицо, гладил по голове и немного хмурился, словно пытался что-то вспомнить, потом он бесшумно устроился за столом Ханя, забрался на стул с ногами и потрогал пальцами кнопки на клавиатуре. Раскрыв окно поисковых запросов, Кай медленно набрал в графе поиска пару символов наугад.
Он раскрывал окно за окном с интервалом в две секунды. И он чуть дольше задержался на учебниках английского, корейского и китайского языков.
В углу беспокойно заворочался во сне Хань. Кай закрыл все окна на мониторе и вернулся на лежанку, приткнулся к боку Ханя и смежил веки.
Хань проснулся ближе к полудню и немедленно встретил изучающий взгляд Кая. Он осторожно приподнялся и сел. Кай скопировал его движения, но продолжал смотреть с любопытством.
― Это кто тебя постриг? Или ты сам? ― сонно пробормотал Хань.
― Сам, ― тихо ответил Кай и склонил голову к правому плечу, глядя на Ханя из-под длинной чёлки. ― Мне... нужно...
― Что? ― Хань затаил дыхание.
Кай на миг нахмурился и немного растерянно закусил губу, потом беспомощно вздохнул.
― Не помню.
― А что ты помнишь? ― Поколебавшись, Хань вытянул руку и запустил пальцы в тёмные волосы Кая, перебрал пряди, немного пригладил и вспомнил, что расчёску прихватить точно забыл.
Кай продолжал смотреть на него с любопытством, но без настороженности, поэтому Хань осмелел и задал важный для себя вопрос:
― Меня ты помнишь?
Кай тут же уверенно кивнул и выдал:
― Ангел, который притворяется.
Где-то за спиной Ханя заржал в подушку Бэкхён. Точно Бэкхён, больше некому.
― Притворяется? ― не понял Хань.
― Да. Человеком.
― Тебя повысили, мамочка, ― заржал уже в голос Бэкхён. ― Был мамулей, стал ангелом.
― Помолчи! ― рыкнул в его сторону Хань. ― А ты помнишь, как тебя зовут?
― Кай.
― Чудесно. Умничка. ― Хань снова погладил Кая по темноволосой голове и не удержался от улыбки, отметив, что футболку Кай надел изнаночной стороной вверх. ― Давай мы поправим вот это...
Он потянул футболку вверх, и Кай послушно поднял руки.
― Видишь, вот этой стороной. Давай руки... и голову...
Светлая футболка ещё сильнее подчёркивала, какой Кай смуглый, но Ханю в этом чудилась особая пикантность. И Кай крутился и вертелся так, что Хань то и дело ощущал под ладонями напряжение твёрдых, но гибких мышц.
― Какой ты... энергичный, ― отметил Хань, закончив возиться с футболкой. ― Хочешь есть?
Кай задумался ровно на три секунды, после чего кивнул и немедленно получил стакан молока. Молоко он прикончил, но сытым не выглядел.
― Ещё?
Кай снова кивнул. Пришлось отдать ему всё молоко, что нашлось в лаборатории, только тогда Хань рискнул дать ему вафлю. Кай для начала вафлю обнюхал со всех сторон, облизнулся и вопросительно посмотрел на Ханя. Хань попытался спрятать улыбку, не смог, тронул запястье Кая пальцами и потянул легонько к себе, с хрустом откусил от вафли и принялся жевать. Кай осмотрел уменьшившуюся вафлю, снова обнюхал, осторожно ухватил зубами и откусил немного. Видимо, оценил вкус и захрустел вафлей уже веселее.
― Это хорошо, конечно, но лучше покормить его нормально, ― проворчал Чондэ. ― Хён, тебе помочь отвезти Кая домой? Или ты сам?
― Думаешь, пора?
― Ему нельзя тут оставаться. Лаборатория не то место, где можно растить ребёнка нормально, ― поддержал Чондэ Бэкхён. ― Или ты горишь желанием постоянно отвечать на неудобные вопросы?
― Не горю. Ладно. Поедем пока на трамвае все вместе, а дальше я уже сам.
― Не покажешь ему город?
― Покажу, но не сейчас. Сейчас ещё рано. Кай, дай ногу. Ногу! Левую давай! Да подожди ты!
Минсок зажал себе рот ладонью, чтобы не хохотать в голос. Чондэ и Бэкхён тоже держались из последних сил, наблюдая за попытками Ханя надеть Каю на ноги обувь.
― Ты ж не щекочи ему пятки, хён, ― посоветовал Бэкхён.
― Мне хочется. Он замечательный у нас получился, да?
― У хёна очередной приступ отцовской гордости, ― подытожил Чондэ. ― Хён, можно я честно скажу?
― Скажи.
― Хён, ты невыносим! Оставь ребёнка в покое! Даже если ты его породил, это не даёт тебе права его мучить. Минсок-хён, ну скажи ему!
― Хань, не мучай ребёнка. Надо собираться, а то опоздаем на трамвай и будем ждать следующего.
Кай ловко спас свою пятку от щекотки и взялся за бока Ханя, заставив его рассмеяться.
― Всё, сдаюсь! ― запросил пощады Хань, свалившись на расшалившего Кая. И замер, когда по его шее скользнули горячие губы. Всего на миг. Потом Кая стоял на ногах и протягивал ему руку, чтобы помочь встать. Подумаешь, лёгкое прикосновение во время детской возни... Но Ханю нестерпимо хотелось прикоснуться кончиками пальцев к тому месту на шее, где до сих пор ощущалось тепло. Нерационально и необъяснимо. Впрочем, весь этот эксперимент, затеянный Ханем, был необъяснимым и удивительным.
Хань ухватился за руку Кая и поднялся с лежанки. Тёмные глаза продолжали смотреть на него с искренним любопытством и непонятным ожиданием.
― Меня зовут Хань, ― соизволил сообщить он Каю.
― Хань. ― Тихий низкий голос. Хань даже вздрогнул от неожиданности, потому что никогда прежде не слышал, чтобы его имя произносили так, как сделал это только что Кай.
― Правильно. Или можешь называть меня хёном.
― Тогда ему всех нас придётся хёнами называть, ― не преминул напомнить о своём существовании Бэкхён.
― Весёлый хён, ― тут же обозначил его Кай. ― Улыбающийся хён.
Чондэ довольно помахал рукой.
― Спокойный хён.
Минсок едва заметно улыбнулся.
― Мой хён.
Ханя накрыло взрывом всеобщего хохота, но он всё равно улыбнулся.
― Твой, твой. Ладно, собираемся и идём. Да хватит уже ржать!
Дальше всё пошло сложнее, чем думалось. Когда они выбрались из лаборатории, то оказались возле порта, и Кай немедленно возжелал всюду сунуть любопытный нос. Хань с трудом удерживал его за руку и едва успевал отвечать на вопросы, коих у Кая накопилось превеликое множество. А потом Кай едва не оказался на трамвайных путях в самый неподходящий момент. Хорошо ещё, что Бэкхён успел поймать его за шиворот и оттащить в сторонку. В трамвае Кай опять вертелся волчком, но уже перед окном. Хань, Бэкхён, Чондэ и Минсок без сил развалились на креслах.
― Ты уверен, что сам доведёшь его до своего дома? ― уточнил на всякий случай Минсок.
― Не совсем, но постараюсь, ― буркнул Хань. ― Должен же он тоже выдохнуться когда-нибудь.
― Надейся, ― хмыкнул Бэкхён, погладил Кая по голове, тот немедленно обернулся, просиял улыбкой, потыкал в сторону окна и завалил Бэкхёна новыми вопросами.
― Что ты будешь говорить людям, когда они спросят, кто он? ― тихо поинтересовался Чондэ у Ханя.
― Скажу, что дальний родственник. Племянник там какой-нибудь. Остался один, присматривать за ним некому, вот я и...
― Он не особо похож на китайца.
― На корейца тоже не особо похож.
Хань выволок Кая на нужной остановке и потащил в дом, с трудом запихнул в квартиру и наконец смог защелкнуть замок. Кай грустно вздохнул, осмотрел панель для ввода открывающего пароля, потом покосился на Ханя. Отметил, что Хань сбросил обувь, поэтому тут же скинул свою и завертел головой, изучая всё вокруг.
― Вот, тут вот гостиная, ― объяснил ему Хань и потащил за собой дальше. ― Здесь кабинет, вон там спальня, а это ― ванная и туалет. Спать ты пока будешь в кабинете на диване. Вот тут. Сейчас я закажу что-нибудь, и мы поужинаем. Так, сюда вот сядь.
Хань устроил Кая в кресле, сел напротив и уставился в упор. Кай смотрел на него с немым вопросом в глазах.
― А у тебя неправильные черты лица, ― пробормотал озадаченный Хань, ― но выглядит очень красиво, если чуть задержать взгляд. И вот...
Он приподнялся и кончиком пальца тронул подбородок Кая.
― Вот тут у тебя ямочка есть, а это значит, что ты упрямый и агрессивный.
Кай повторил движение и тоже прикоснулся к подбородку Ханя кончиком пальца.
― Да, но у меня такой ямочки нет. Ты вспомнил что-нибудь?
― Хань? ― с недоумением отозвался Кай.
― Да, это моё имя. Тебя зовут Кай. И тебе двадцать один год. Что тебе нравится?
― Хань.
― Да, но я спросил, что тебе нравится? Ты помнишь, что ты любишь?
― Хань.
Хань обречённо вздохнул. Кажется, Кай пока понимал далеко не всё.
― Ты умеешь читать? ― Он сунул Каю в руки журнал, что прежде валялся на столе. ― Прочитай что-нибудь.
Кай развернул журнал, полистал, потом показал Ханю разворот. Там красовались снимки парка аттракционов.
― Ты хочешь туда сходить? ― сообразил Хань через минуту, и Кай кивнул.
― Ты уже бывал там раньше?
Кай пожал плечами и отвернулся. Похоже, картины на стене сейчас его интересовали больше, чем беседа.
Хань придвинул телефон и набрал номер ближайшего ресторана.
― Здравствуйте, дядюшка Ко, стандартный ужин, пожалуйста, на двоих. И кофе. Спасибо.
Хань с интересом наблюдал, как Кай бродит по квартире и всё изучает. Тот вёл себя непосредственно, словно самый настоящий ребёнок. Влез в шкаф с одеждой, выудил оттуда трусы с оленем и позабытый одеколон, не особенно внимательно выслушал лекцию Ханя о нижнем белье и парфюмерии, потом нашёл под кроватью в спальне футбольный мяч и ажурный бюстгальтер, явно позабытый одной из тех девушек, что Хань иногда подцепливал в ночных клубах, когда отмечал успешную сдачу экзаменов. В ванной Кай перенюхал все бутылки и баночки, едва не разбив половину.
― Какой ты неуклюжий, ― обвинил его Хань, с трудом поймав бутылку с гелем для душа в паре сантиметров от пола. Кай и ухом не повёл, прилипнув к стиральной машинке. ― Это для того, чтобы стирать одежду...
У двери сработал сигнал доставки, и Ханю пришлось оставить Кая в ванной, чтобы забрать коробку с ужином и оплатить заказ картой. В гостиной он аккуратно расставил на столе тарелки, налил кофе и притащил из ванной Кая. Дальше начался увлекательный процесс обнюхивания и снятия пробы. Кофе Каю точно понравился, ещё он одобрил лапшу, свинину и овощной салат. Попытку есть руками Хань тут же пресёк и показал, как пользоваться столовыми приборами. Кай всё уяснил с первого же раза и вполне успешно повторил. Ханю потребовалось провести в компании Кая ещё полтора часа, чтобы обратить внимание на важную деталь, после он кинулся звонить Бэкхёну.
― Что теперь? Он сжёг твой дом? ― сонно вопросил в трубку Бэкхён.
― Нет. Но я обеспокоен. ― Хань аккуратно притворил дверь в кабинет, чтобы Кай не мог услышать его. ― Стоит ему что-нибудь показать, и он это тут же воспроизводит.
― Повышенная обучаемость?
― Нет. Всё намного сложнее. Понимаешь, он "видит" движения. Моторика, работа мышц ― он всё это видит в буквальном смысле слова. Более того, он не просто видит, он в состоянии это тут же воспроизвести без единой ошибки.
― О... ― Бэкхён озадаченно помолчал. ― Ну, такое ведь бывает, просто редко.
― Очнись, такая способность обычно свойственна детям с различными отклонениями в развитии. Как компенсация. У нормальных детей такой способности обычно нет. Есть хорошие моторные навыки, хорошая моторная память, но способность "считывать" работу мышц и опорно-двигательной системы... И сразу же воспроизводить любое движение...
― По-моему, ты зря волнуешься, хён. Мы же сами моделировали его геном, поэтому такая способность вполне возможна. И это вовсе не значит, что у него проблемы с умственным развитием. Не гони лошадей, хорошо? Это его первый день. Дай ему хоть немного освоиться и показать, на что он способен. Слишком рано делать подобные выводы.
― Считаешь, это нормально?
― В нашем случае? Да. Отдохни хоть немного, хён, и дай отдохнуть ребёнку. Будем разбираться со всем постепенно. Он что-нибудь вспомнил?
― Нет, кажется. Но хочет сходить в парк аттракционов.
― Угу. Завтра позанимайся с ним, а послезавтра мы приедем и отведём вас в парк.
Хань выглянул из кабинета, на цыпочках подкрался к двери в гостиную и полюбовался на Кая, увлечённого чтением китайской классики. По крайней мере, один вопрос снимался ― читать он точно умел. Даже по-китайски.
Хань нашёл в шкафу старую растянутую футболку и лёгкие спортивные брюки, отнёс их Каю в качестве пижамы. Притащил на диван в кабинете пару подушек и одеяло, полюбовался на результат и отправил Кая в ванную. Через пару минут он заглянул в ванную и застал Кая за изучением крана. Пришлось присоединиться.
― Руки вверх, ― со смехом скомандовал он и стянул с Кая футболку. Раздев Кая полностью, загнал его под душ и разрешил опробовать гель с персиковым ароматом. Помыть Кая было не лучшей идеей, поскольку спустя пять минут Хань сам оказался мокрым, как мышь, с головы до ног, ещё и в душистой белой пене. Хань стянул свою одежду и полез под воду к Каю.
― Так, а ну успокойся, играть мы будем завтра! ― строго отчитал он не в меру весёлого подопечного и принялся тереть смуглую кожу губкой, придерживая за плечо. Кай сиял своей яркой улыбкой и продолжал вертеться. ― Ну постой спокойно хоть минуту...
Кай заинтересованно поймал пальцами Ханя за запястье, внимательно осмотрел предплечье и приложил собственное, будто бы сравнивая.
― Да-да, ты у нас тёмненький, а я беленький. Это нормально. И нет, я ничем не болею.
Кай деловито повернул его руку, уставился на внутреннюю сторону ладони и запястье, потом прикоснулся пальцем к коже и повторил извилистую голубую линию, провёл от основания ладони до середины предплечья, где вена уходила глубже и терялась под кожей.
Хань на миг растерялся, опомнившись, отобрал руку, стиснул губку и прижал её к плечу Кая, потёр кожу над ключицей, ниже, наткнулся взглядом на тёмный сосок и поспешно стал намыливать Каю шею. Тот чуть запрокинул голову, фыркнул и счёл нужным сообщить:
― Щекотно.
― Потерпишь. Повернись теперь...
Хань уже спокойнее провёл губкой по спине Кая и чуть нажал ладонью между лопаток.
― Не сутулься. Вот, уже лучше.
― Можно теперь помыть тебя?
― Я сам могу.
― Я хочу попробовать.
Пока Хань размышлял над ответом, Кай отобрал у него губку и провёл ею по груди, оставив на светлой коже белые хлопья пены. Лёгкое прикосновение к плечу, шее... И Кай замер, закусив губу. Смотрел на Ханя с нечитаемым немым вопросом в глазах, кусал губу и не двигался. Наконец он чуть мотнул головой, вновь провёл губкой по груди Ханя, а потом вложил её в руку Ханю. Пока Хань соображал, что это вообще могло означать, Кай прихватил свою одежду, полотенце и исчез за дверью.
Хань растерянно вздохнул, шагнул под тёплые струи и прикрыл глаза. Пожалуй, у Кая не вышло бы помыть его, поскольку Кай прикасался к нему губкой так осторожно, словно к хрупкому изделию из богемского стекла.
После душа Хань заглянул в кабинет и убедился, что Кай уже под одеялом и даже спит. По крайней мере, глаза были плотно закрыты, а дышал он глубоко и размеренно. Хань притворил дверь, добрался до своей кровати и блаженно вытянулся на ней ― он жутко устал.
Хань проснулся за час до того, как полагалось зазвенеть будильнику. И проснулся потому, что ему стало жарко. Сначала он не понял, где он вообще, потом сообразил, что у себя дома и в собственной кровати. Ещё чуть позже вдруг осознал, что в кровати он не один. Хань лежал на правом боку, вытянувшись по диагонали, и кто-то горячими руками обхватил его за пояс, ещё и прижался к спине.
Хань медленно повернул голову и чуть приподнялся. Обнаружил за собой ком из одеяла. Нечто под одеялом очертаниями напоминало свернувшегося клубком человека. Хань осторожно потянул за одеяло, открыв смуглые руки, обхватившие его за пояс, потом темноволосую голову, прижимавшуюся к его спине. В финале он обнаружил, что на Кае нет ни клочка одежды.
Оставшись без одеяла, Кай тихо фыркнул, притянул Ханя ближе к себе и уткнулся носом ему в спину между лопаток.
― Эй, ― позвал Хань.
Кай промычал ему в спину нечто невразумительное.
― Тебе полагалось спать не тут.
― Хань, ― отпустив его и потерев глаза кулаком, улыбнулся Кай. ― С добрым утром.
― Да уж... ― обречённо пробормотал Хань. ― Ты как тут оказался?
― Мне захотелось к Ханю. ― Судя по всему, для Кая этот ответ был исчерпывающим и не требовал никаких пояснений. Точно так же, как, например, утренний стояк.
Отправив Кая в душ, Хань сделал заказ в ресторане и заперся в кабинете, чтобы позвонить Бэкхёну.
― Ты не понимаешь! Он спал в моей постели!
― И что? Хён, он считает тебя мамой или кем-то вроде мамы. Ну, может, ему снилось что-то плохое, и он перебрался к тебе. Да все дети так делают ― они хотят спать с родителями.
― Но я не его мама!
― А кто ты ему? Рискнёшь объяснить так, чтобы он понял все нюансы?
― Ладно, но он спал в моей постели совершенно голый!
― И? С каких пор спать без одежды ― это преступление? У меня так отец спать любит, и ничего ― совершенно нормальный человек. А ещё сделай скидку на то, что одежда Каю в новинку. В биокамере у него из одежды только собственные волосы были.
― А стояк?
― Обычное дело по утрам. Ещё скажи, что у тебя не случается. Хён, перестань паниковать и делать из мухи слона. Мы ведь заранее понимали, к чему приведёт эксперимент. И ты сам сказал, что готов заботиться об этом большом ребёнке. Ну так вот ― заботься. Это не будет ни легко, ни просто. Будь это просто и легко, нам никогда бы не стали читать лекции об этической стороне дела. Поэтому давай я тебе напомню: ты сам придумал всё, это была твоя идея, и ты сам пожелал создать уникальный объект, и сам сказал, что будешь заботиться о нём. Хочешь взять свои слова назад?
― Нет, ― мрачно буркнул Хань. ― И не собираюсь. Я просто не понимаю некоторых вещей. Или они мне кажутся странными, поэтому и обсуждаю их с тобой.
― Ладно. Ясно. Просто запомни, что ты для Кая был и будешь кем-то особенным. К тебе он всё равно будет относиться иначе, не так, как ко всем остальным людям. Если помнишь, он тебя вообще ангелом обзывал. Спиши странности на это. Пока что. Дальше поглядим. Пока он не пытается тебя убить, всё в порядке.
― Ну спасибо.
― Всегда пожалуйста. Постарайся сегодня ему объяснить, как люди ведут себя друг с другом, на улице и прочее, чтобы завтра его уже можно было вывести в свет. Удачи.
Хань отложил телефон и тяжело вздохнул. Он не собирался спорить с Бэкхёном, потому что сам прекрасно понимал, насколько тот прав. Более того, Хань отчаянно хотел сам быть для Кая кем-то особенным, просто многие вещи его смущали. Особенно в свете того, что Каю предстояло многое узнать и измениться не раз и не два. Не говоря уж о вопросах, касающихся его памяти. И да, диссонанс. Собственно, Хань уже видел последствия, когда Кай вроде бы имел общее представление о предметах, но путался в связях.
После завтрака Хань усадил Кая за компьютер и принялся показывать ему разные картинки. Опять же, с предметами сложностей не возникало, а вот с областью применения предметов...
― Самолёт.
― Правильно. Для чего он нужен, ты помнишь?
― Он летает.
― Хорошо. И?
― Не помню.
― По воздуху путешествие проходит быстрее. На самолёте можно быстро долететь отсюда, например, в Пекин. А это?
― Поезд.
― Именно. Он движется по рельсам, по земле. Поезда доставляют большие и крупные грузы. Это?
― Корабль. По воде.
― Умница. Это?
― Картина?
― Да. Для чего нужна картина?
― Не помню.
Примерно так они провели половину дня, после чего наткнулись на фильмотеку Ханя, где он хранил файлы со старыми фильмами двадцатого и двадцать первого веков ― там в основном не использовались виртуальные спецэффекты, а ставили настоящие трюки. Сейчас такое не снимали, потому что настоящие трюки были опасными. Тем не менее, у Кая глаза загорелись, когда Хань показал ему отрывок одного из фильмов. И Кай принялся с интересом смотреть фильм за фильмом.
Хань пил кофе и наблюдал за подопечным, отмечая лёгкую дрожь пальцев на руках и стремительные реакции глаз под полуопущенными веками. Кай вообще странно смотрел на экран: поворачивал голову так, чтобы следить за происходящим будто бы краем глаза, а не прямо.
И Хань только фильме на пятом понял, что же именно делал Кай. Понял, когда Кай нажал на паузу и повторил приём, секунду назад показанный актёром. Приём был сложным, и вряд ли кто-то смог бы его повторить с первого раза, но Кай выполнил его безупречно: стойка на руках, удар ногой, мягкий кувырок и переход в защитную стойку. Хань лишний раз убедился, что Кай "видит" движения, работу мышц и способен сразу же воспроизвести "увиденное". И именно поэтому он смотрел не прямо, а словно бы краем глаза. Вероятно, периферийное зрение давало лучшее представление о технике движения, чем основное.
Шестой фильм Кай смотрел в ускоренном режиме. Как видно, его больше не интересовали сюжеты, а только трюки и боевые приёмы. И ускоренный режим совершенно не мешал ему изучать приёмы.
Потом Хань открыл на мониторе учебник по этикету. Кай прочёл его менее чем за минуту, просто пролистал все страницы. Но когда Хань стал задавать вопросы, получил уверенные ответы, доказывавшие, что Кай не просто переворачивал страницы, а в самом деле читал, просто читал он намного быстрее, чем большинство людей.
Хань не удивился скорости, с какой Кай поглощал новую информацию, потому что примерно этого и ожидал после того, как сам с Бэкхёном моделировал в геноме Кая улучшенную способность к обучению. По крайней мере, это было куда меньшей неожиданностью, чем способность Кая "видеть" движения.
― Ты вспомнил ещё что-нибудь?
― Наверное, ― внезапно ответил Кай и отвернулся от монитора, чтобы посмотреть на Ханя. ― Не уверен, что это воспоминание.
― А что же тогда?
― Мутная картинка, наверное.
― И что это за картинка?
― Школа.
― Что? ― ошарашенно спросил Хань.
― Школа. Зал. Ученики.
― Чьи?
― Не знаю. Не помню. Не уверен, что мои. А может... Не помню. ― Кай понурился и вздохнул. ― А ты разве не знаешь? Я думал, ты знаешь обо мне всё.
― Это сложно, ― Хань немного смущённо взъерошил светлые волосы у себя надо лбом, ― хотя да, я знаю о тебе больше, чем кто-нибудь ещё, но есть вещи, которые знаешь только ты. Ты помнишь, какой вкус тебе нравится больше всего? Мороженое?
― Клубника, ― подумав немного, ответил Кай. ― Но я не уверен. Это просто слово. Без ассоциаций. Мне почему-то оно пришло в голову, когда ты спросил.
― Хорошо. Твой любимый цвет?
― Их несколько.
― Какие?
― Чёрный, красный, синий.
― Чудесно. Чего бы тебе хотелось прямо сейчас?
― Прямо сейчас? ― уточнил с задумчивым видом Кай.
― Да.
Хань немного озадаченно наблюдал, как Кай поднимается со стула, перебирается на диван, укладывается поудобнее и опускает голову ему на колени. Машинально Хань даже запустил пальцы в густые тёмные волосы и принялся перебирать пряди.
― И это всё? ― пробормотал он, пытаясь прийти в себя.
― Да. Теперь не больно.
Хань замер.
― Что ты сказал?
― Ничего. ― Долгая пауза и очень тихо: ― Хань.
― Что у тебя болит?
― Ничего.
― Но ты сказал, что теперь тебе не больно. Что ты имел в виду?
― Это неважно.
― Ну уж нет! Это очень-очень важно. Мне нужно знать это обязательно. Что у тебя болит? ― строго вопросил Хань.
― Я не знаю. ― Тяжёлый вздох. ― Это сложно.
― Попробуй объяснить.
― Не могу. Просто что-то не так, но я не знаю, что именно. Или забыл. Почему-то. С тобой это проходит.
― То есть, ты говоришь об ощущении? ― поразмыслив, уточнил Хань и вновь принялся перебирать пальцами тёмные пряди. ― О воспоминании?
― Не знаю. Просто иногда бывает плохо, я иду к тебе, и это проходит. ― Кай чуть сжал ладонью его колено. ― Ты сердишься? Как утром? Почему?
― Нет, я не сержусь, просто беспокоюсь. О тебе.
― Пока ты беспокоишься, можно мне ещё так вот полежать?
― Д-да... ― Хань продолжил растерянно копошиться в волосах Кая и напряжённо думать. Когда он украл образец генома, то не получил никакой дополнительной информации. Проще говоря, он не знал ничего об оригинале Кая. Но сам геном он вместе с Бэкхёном изучил вдоль и поперёк. И они оба не обнаружили никаких заболеваний или дефектов, стало быть, оригинал точно ничем не болел и не мог испытывать боль, обусловленную различными болезнями. Кроме того, регистрационный код не принадлежал уже погибшему человеку. Если бы оригинал погиб, его регистрационный код поместили бы в другую базу данных. Тем не менее, что-то не сходилось.
― Тебе снилось что-нибудь?
― Нет. Да.
― Э... В смысле?
― Мне снилась музыка. Кажется. Или просто твой голос. Колыбельная.
Ясно, значит, не снилось. Хань в самом деле напевал Каю колыбельные, пока тот был внутри биокамеры, просто мозг Кая не мог иначе это интерпретировать. Только как сны, вероятно.
― А что-нибудь ещё?
― Я не помню. А что снится обычно тебе?
― Много чего. Разные вещи. Иногда понятные и простые, иногда сложные и запутанные, туманные.
― А я тебе снюсь? ― Кай немного повернулся и вопросительно посмотрел на Ханя снизу вверх. Хань машинально попытался вновь погладить его по голове, но получилось почему-то провести кончиками пальцев по лбу, носу с лёгкой горбинкой, щеке и подбородку.
― Пока нет. А ты хочешь мне присниться?
Вместо ответа Кай повернулся на другой бок и уткнулся носом Ханю в живот, через минуту свернулся клубком, подтянув колени, и тихо вздохнул.
― Что с тобой? Опять больно? ― заволновался Хань.
― Нет. Не знаю. Не могу вспомнить, что и как надо правильно сделать. Просто... что-то не так.
Хань и сам это уже понял, потому что, коснувшись смуглой шеи, отметил учащённый пульс, потом различил проступившие на виске мелкие капельки пота. Дышал Кай более или менее ровно, но только потому, что явно прикладывал усилия, дабы контролировать дыхание.
― Почему что-то не так, можешь сказать? ― Хань стёр капельки пота с виска.
― Не знаю.
Кай закрыл глаза, но не отстранился, наоборот ― обхватил Ханя за пояс руками. Хань прикоснулся к его шее и отметил, что пульс стал ещё быстрее.
― Это симпатика, не волнуйся. Просто реакция на что-то, что для тебя является важным. Но ответ можешь найти лишь ты один.
― Реакция? ― глухо переспросил Кай.
― Да. Симпатика включает в себя учащённое дыхание, сердцебиение. Ускоряется обмен веществ, расширяются зрачки... Посмотри на меня. Да, вот именно так, у тебя зрачки расширены. В твоём случае это реакция на какое-то воспоминание, скорее всего. Симпатика может возникнуть в результате, например, фобии какой-нибудь. Или филии. Реакция на очень сильный раздражитель, проще говоря.
Но Хань умолчал о том, что симпатика возникала и во время притяжения между людьми, была одним из признаков влечения. Вряд ли сейчас речь шла именно об этом, но Хань опасался поднимать эту тему. Его без того беспокоили поступки Кая: необъяснимые внимательные взгляды, молоко, которое Кай слизнул с его кожи, прикосновение губ к шее, желание спать обнажённым в его кровати, вообще странная тяга к его обществу и помощь с мытьём в душе, что было вполне обычным делом для друзей, но необычным был отказ сделать это. Возможно, Бэкхён прав, и Кай просто относился к нему иначе, не так, как к другим. Но Хань никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным, поэтому не представлял, где тут норма, а где её нет.
Вечером Кай забрался к нему под одеяло опять. И опять на нём одежды не оказалось. Он уснул, свернувшись клубком под одеялом и прижавшись к спине Ханя. Горячий и тихий.
Хань вертелся ещё полчаса, но всё же смог уснуть.
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: КайЛу, Бэкхён, Чондэ, Минсок, Сэхун/Тао, Сухо
Рейтинг: NC-17
Жанр: соц. НФ, биопанк, романс, драма, юмор, АУ
Размер: макси
Предупреждения: Кай и Ким Чонин в этой истории... Нет, речь не идёт о раздвоении личности или близнецах, всё несколько сложнее, тем не менее, фактически тут два пейринга: Кай/Лу Хань и Чонин/Лу Хань.
Размещение: запрещено
Авторские примечания: Глава 1 Книги Бытия... Нет безупречного и верного кодекса поведения. Каждый поступок любого человека несёт в себе как положительные моменты, так и отрицательные. И вся наша жизнь ― это сумма положительных и отрицательных последствий всех наших поступков. Чего же было больше, зависит от того, насколько вы гордитесь проделанным путём или насколько вы его стыдитесь.
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2290551
◄ 6 ►
◄ 6 ►
Пока Кай спал, они успели измерить ему ступню и купить обувь. Потом тихо работали с таблицами и каждые пять минут бегали поглазеть на спящего Кая.
― Меня беспокоит вопрос с генетической памятью, ― признался чуть позднее Бэкхён. ― Насколько помню, при клонировании это работает, а при синтезировании как часто? Хён, как специалист по генной инженерии ты должен знать об этом больше остальных.
― Десять процентов генома до сих пор не поддаются расшифровке, ― пожал плечами Хань. ― Тут могут быть варианты, поэтому на такой вопрос нельзя ответить однозначно. Синтезирование ― это воссоздание, но у нас особый случай. Наш случай не предполагает процесс дублирования, поэтому личные воспоминания оригинала не учитываются. И мы их стёрли во время моделирования. Однако кое-что Кай может помнить. И от нас, честно говоря, тут ничего не зависит. Это могут быть как чёткие воспоминания, так и символы. Ну или фобии, например. В общем, это по-разному может отражаться на психике.
― В виде синопсического диссонанса ― в том числе, ― тихо добавил Минсок. ― И это может со временем либо прийти к равновесию, либо окончательно стереться из памяти.
― В смысле? ― не понял Чондэ. ― На пальцах объяснишь?
― В том смысле, что Кай может помнить прошлое своего оригинала, но в искажённом или повреждённом виде. И со временем эти воспоминания либо станут чёткими и последовательными, либо полностью исчезнут. Зависит это теперь полностью только от него самого. Мы тут ничего поделать не можем. Короче говоря...
― Либо у него будет собственная память, либо на память окажет незначительное влияние так называемая симпатика. Либо симпатика окажет на память Кая значительное влияние, ― продолжил вместо Минсока Хань. ― Мы предпочли бы первые два варианта, хотя третий тоже не смертелен. Просто в случае третьего варианта работать с Каем будет немного сложнее, потому что он поймёт, что его синтезировали. То есть, он будет помнить прошлое и будет понимать, что с ним что-то произошло. И нам придётся объяснять, что именно мы с ним сделали. С другой стороны, в этом случае обучать его не придётся, поскольку его воспоминания будут полными. В данный момент мы сами видели, что он не разговаривает и не понимает многих вещей. Стало быть, скорее всего, мы столкнёмся с вариантом первым или вторым. Уфф, я закончил и тоже хочу вздремнуть.
― Погоди, хён, ― задержал его Бэкхён. ― Симпатика ― это просто совокупность определённых реакций организма. Как она может на что-то там влиять?
― Верно. В общем смысле. В плане проектирования и синтезирования, да и в ключе психологии, симпатика подразумевает не только совокупность реакций, но ещё их причины и следствия.
― И что это за причины и следствия?
― Они зашифрованы в геноме и памяти. И в подсознании, если угодно. Мы не знаем, поэтому я и сказал, что это непредсказуемо. Такие вещи невозможно предусмотреть.
Хань перебрался к лежанке и устроился рядом со сладко сопящим Каем. Тот покрутился, свернулся клубком и уткнулся головой Ханю в бок.
Бэкхён закончил с журналом проекта вторым и залёг на ящиках. Минсок и Чондэ сдвинули стулья и улеглись на них. Через час на складе горел лишь приглушённый свет, а все участники эксперимента, переполненные впечатлениями, спали.
Ещё через час Кай перебрался через спящего Ханя, кое-как надел брюки и футболку, взял ножницы и сам обрезал себе волосы и ногти так, как следовало. Усевшись рядом с Ханем, он долго рассматривал его лицо, гладил по голове и немного хмурился, словно пытался что-то вспомнить, потом он бесшумно устроился за столом Ханя, забрался на стул с ногами и потрогал пальцами кнопки на клавиатуре. Раскрыв окно поисковых запросов, Кай медленно набрал в графе поиска пару символов наугад.
Он раскрывал окно за окном с интервалом в две секунды. И он чуть дольше задержался на учебниках английского, корейского и китайского языков.
В углу беспокойно заворочался во сне Хань. Кай закрыл все окна на мониторе и вернулся на лежанку, приткнулся к боку Ханя и смежил веки.
Хань проснулся ближе к полудню и немедленно встретил изучающий взгляд Кая. Он осторожно приподнялся и сел. Кай скопировал его движения, но продолжал смотреть с любопытством.
― Это кто тебя постриг? Или ты сам? ― сонно пробормотал Хань.
― Сам, ― тихо ответил Кай и склонил голову к правому плечу, глядя на Ханя из-под длинной чёлки. ― Мне... нужно...
― Что? ― Хань затаил дыхание.
Кай на миг нахмурился и немного растерянно закусил губу, потом беспомощно вздохнул.
― Не помню.
― А что ты помнишь? ― Поколебавшись, Хань вытянул руку и запустил пальцы в тёмные волосы Кая, перебрал пряди, немного пригладил и вспомнил, что расчёску прихватить точно забыл.
Кай продолжал смотреть на него с любопытством, но без настороженности, поэтому Хань осмелел и задал важный для себя вопрос:
― Меня ты помнишь?
Кай тут же уверенно кивнул и выдал:
― Ангел, который притворяется.
Где-то за спиной Ханя заржал в подушку Бэкхён. Точно Бэкхён, больше некому.
― Притворяется? ― не понял Хань.
― Да. Человеком.
― Тебя повысили, мамочка, ― заржал уже в голос Бэкхён. ― Был мамулей, стал ангелом.
― Помолчи! ― рыкнул в его сторону Хань. ― А ты помнишь, как тебя зовут?
― Кай.
― Чудесно. Умничка. ― Хань снова погладил Кая по темноволосой голове и не удержался от улыбки, отметив, что футболку Кай надел изнаночной стороной вверх. ― Давай мы поправим вот это...
Он потянул футболку вверх, и Кай послушно поднял руки.
― Видишь, вот этой стороной. Давай руки... и голову...
Светлая футболка ещё сильнее подчёркивала, какой Кай смуглый, но Ханю в этом чудилась особая пикантность. И Кай крутился и вертелся так, что Хань то и дело ощущал под ладонями напряжение твёрдых, но гибких мышц.
― Какой ты... энергичный, ― отметил Хань, закончив возиться с футболкой. ― Хочешь есть?
Кай задумался ровно на три секунды, после чего кивнул и немедленно получил стакан молока. Молоко он прикончил, но сытым не выглядел.
― Ещё?
Кай снова кивнул. Пришлось отдать ему всё молоко, что нашлось в лаборатории, только тогда Хань рискнул дать ему вафлю. Кай для начала вафлю обнюхал со всех сторон, облизнулся и вопросительно посмотрел на Ханя. Хань попытался спрятать улыбку, не смог, тронул запястье Кая пальцами и потянул легонько к себе, с хрустом откусил от вафли и принялся жевать. Кай осмотрел уменьшившуюся вафлю, снова обнюхал, осторожно ухватил зубами и откусил немного. Видимо, оценил вкус и захрустел вафлей уже веселее.
― Это хорошо, конечно, но лучше покормить его нормально, ― проворчал Чондэ. ― Хён, тебе помочь отвезти Кая домой? Или ты сам?
― Думаешь, пора?
― Ему нельзя тут оставаться. Лаборатория не то место, где можно растить ребёнка нормально, ― поддержал Чондэ Бэкхён. ― Или ты горишь желанием постоянно отвечать на неудобные вопросы?
― Не горю. Ладно. Поедем пока на трамвае все вместе, а дальше я уже сам.
― Не покажешь ему город?
― Покажу, но не сейчас. Сейчас ещё рано. Кай, дай ногу. Ногу! Левую давай! Да подожди ты!
Минсок зажал себе рот ладонью, чтобы не хохотать в голос. Чондэ и Бэкхён тоже держались из последних сил, наблюдая за попытками Ханя надеть Каю на ноги обувь.
― Ты ж не щекочи ему пятки, хён, ― посоветовал Бэкхён.
― Мне хочется. Он замечательный у нас получился, да?
― У хёна очередной приступ отцовской гордости, ― подытожил Чондэ. ― Хён, можно я честно скажу?
― Скажи.
― Хён, ты невыносим! Оставь ребёнка в покое! Даже если ты его породил, это не даёт тебе права его мучить. Минсок-хён, ну скажи ему!
― Хань, не мучай ребёнка. Надо собираться, а то опоздаем на трамвай и будем ждать следующего.
Кай ловко спас свою пятку от щекотки и взялся за бока Ханя, заставив его рассмеяться.
― Всё, сдаюсь! ― запросил пощады Хань, свалившись на расшалившего Кая. И замер, когда по его шее скользнули горячие губы. Всего на миг. Потом Кая стоял на ногах и протягивал ему руку, чтобы помочь встать. Подумаешь, лёгкое прикосновение во время детской возни... Но Ханю нестерпимо хотелось прикоснуться кончиками пальцев к тому месту на шее, где до сих пор ощущалось тепло. Нерационально и необъяснимо. Впрочем, весь этот эксперимент, затеянный Ханем, был необъяснимым и удивительным.
Хань ухватился за руку Кая и поднялся с лежанки. Тёмные глаза продолжали смотреть на него с искренним любопытством и непонятным ожиданием.
― Меня зовут Хань, ― соизволил сообщить он Каю.
― Хань. ― Тихий низкий голос. Хань даже вздрогнул от неожиданности, потому что никогда прежде не слышал, чтобы его имя произносили так, как сделал это только что Кай.
― Правильно. Или можешь называть меня хёном.
― Тогда ему всех нас придётся хёнами называть, ― не преминул напомнить о своём существовании Бэкхён.
― Весёлый хён, ― тут же обозначил его Кай. ― Улыбающийся хён.
Чондэ довольно помахал рукой.
― Спокойный хён.
Минсок едва заметно улыбнулся.
― Мой хён.
Ханя накрыло взрывом всеобщего хохота, но он всё равно улыбнулся.
― Твой, твой. Ладно, собираемся и идём. Да хватит уже ржать!
Дальше всё пошло сложнее, чем думалось. Когда они выбрались из лаборатории, то оказались возле порта, и Кай немедленно возжелал всюду сунуть любопытный нос. Хань с трудом удерживал его за руку и едва успевал отвечать на вопросы, коих у Кая накопилось превеликое множество. А потом Кай едва не оказался на трамвайных путях в самый неподходящий момент. Хорошо ещё, что Бэкхён успел поймать его за шиворот и оттащить в сторонку. В трамвае Кай опять вертелся волчком, но уже перед окном. Хань, Бэкхён, Чондэ и Минсок без сил развалились на креслах.
― Ты уверен, что сам доведёшь его до своего дома? ― уточнил на всякий случай Минсок.
― Не совсем, но постараюсь, ― буркнул Хань. ― Должен же он тоже выдохнуться когда-нибудь.
― Надейся, ― хмыкнул Бэкхён, погладил Кая по голове, тот немедленно обернулся, просиял улыбкой, потыкал в сторону окна и завалил Бэкхёна новыми вопросами.
― Что ты будешь говорить людям, когда они спросят, кто он? ― тихо поинтересовался Чондэ у Ханя.
― Скажу, что дальний родственник. Племянник там какой-нибудь. Остался один, присматривать за ним некому, вот я и...
― Он не особо похож на китайца.
― На корейца тоже не особо похож.
Хань выволок Кая на нужной остановке и потащил в дом, с трудом запихнул в квартиру и наконец смог защелкнуть замок. Кай грустно вздохнул, осмотрел панель для ввода открывающего пароля, потом покосился на Ханя. Отметил, что Хань сбросил обувь, поэтому тут же скинул свою и завертел головой, изучая всё вокруг.
― Вот, тут вот гостиная, ― объяснил ему Хань и потащил за собой дальше. ― Здесь кабинет, вон там спальня, а это ― ванная и туалет. Спать ты пока будешь в кабинете на диване. Вот тут. Сейчас я закажу что-нибудь, и мы поужинаем. Так, сюда вот сядь.
Хань устроил Кая в кресле, сел напротив и уставился в упор. Кай смотрел на него с немым вопросом в глазах.
― А у тебя неправильные черты лица, ― пробормотал озадаченный Хань, ― но выглядит очень красиво, если чуть задержать взгляд. И вот...
Он приподнялся и кончиком пальца тронул подбородок Кая.
― Вот тут у тебя ямочка есть, а это значит, что ты упрямый и агрессивный.
Кай повторил движение и тоже прикоснулся к подбородку Ханя кончиком пальца.
― Да, но у меня такой ямочки нет. Ты вспомнил что-нибудь?
― Хань? ― с недоумением отозвался Кай.
― Да, это моё имя. Тебя зовут Кай. И тебе двадцать один год. Что тебе нравится?
― Хань.
― Да, но я спросил, что тебе нравится? Ты помнишь, что ты любишь?
― Хань.
Хань обречённо вздохнул. Кажется, Кай пока понимал далеко не всё.
― Ты умеешь читать? ― Он сунул Каю в руки журнал, что прежде валялся на столе. ― Прочитай что-нибудь.
Кай развернул журнал, полистал, потом показал Ханю разворот. Там красовались снимки парка аттракционов.
― Ты хочешь туда сходить? ― сообразил Хань через минуту, и Кай кивнул.
― Ты уже бывал там раньше?
Кай пожал плечами и отвернулся. Похоже, картины на стене сейчас его интересовали больше, чем беседа.
Хань придвинул телефон и набрал номер ближайшего ресторана.
― Здравствуйте, дядюшка Ко, стандартный ужин, пожалуйста, на двоих. И кофе. Спасибо.
Хань с интересом наблюдал, как Кай бродит по квартире и всё изучает. Тот вёл себя непосредственно, словно самый настоящий ребёнок. Влез в шкаф с одеждой, выудил оттуда трусы с оленем и позабытый одеколон, не особенно внимательно выслушал лекцию Ханя о нижнем белье и парфюмерии, потом нашёл под кроватью в спальне футбольный мяч и ажурный бюстгальтер, явно позабытый одной из тех девушек, что Хань иногда подцепливал в ночных клубах, когда отмечал успешную сдачу экзаменов. В ванной Кай перенюхал все бутылки и баночки, едва не разбив половину.
― Какой ты неуклюжий, ― обвинил его Хань, с трудом поймав бутылку с гелем для душа в паре сантиметров от пола. Кай и ухом не повёл, прилипнув к стиральной машинке. ― Это для того, чтобы стирать одежду...
У двери сработал сигнал доставки, и Ханю пришлось оставить Кая в ванной, чтобы забрать коробку с ужином и оплатить заказ картой. В гостиной он аккуратно расставил на столе тарелки, налил кофе и притащил из ванной Кая. Дальше начался увлекательный процесс обнюхивания и снятия пробы. Кофе Каю точно понравился, ещё он одобрил лапшу, свинину и овощной салат. Попытку есть руками Хань тут же пресёк и показал, как пользоваться столовыми приборами. Кай всё уяснил с первого же раза и вполне успешно повторил. Ханю потребовалось провести в компании Кая ещё полтора часа, чтобы обратить внимание на важную деталь, после он кинулся звонить Бэкхёну.
― Что теперь? Он сжёг твой дом? ― сонно вопросил в трубку Бэкхён.
― Нет. Но я обеспокоен. ― Хань аккуратно притворил дверь в кабинет, чтобы Кай не мог услышать его. ― Стоит ему что-нибудь показать, и он это тут же воспроизводит.
― Повышенная обучаемость?
― Нет. Всё намного сложнее. Понимаешь, он "видит" движения. Моторика, работа мышц ― он всё это видит в буквальном смысле слова. Более того, он не просто видит, он в состоянии это тут же воспроизвести без единой ошибки.
― О... ― Бэкхён озадаченно помолчал. ― Ну, такое ведь бывает, просто редко.
― Очнись, такая способность обычно свойственна детям с различными отклонениями в развитии. Как компенсация. У нормальных детей такой способности обычно нет. Есть хорошие моторные навыки, хорошая моторная память, но способность "считывать" работу мышц и опорно-двигательной системы... И сразу же воспроизводить любое движение...
― По-моему, ты зря волнуешься, хён. Мы же сами моделировали его геном, поэтому такая способность вполне возможна. И это вовсе не значит, что у него проблемы с умственным развитием. Не гони лошадей, хорошо? Это его первый день. Дай ему хоть немного освоиться и показать, на что он способен. Слишком рано делать подобные выводы.
― Считаешь, это нормально?
― В нашем случае? Да. Отдохни хоть немного, хён, и дай отдохнуть ребёнку. Будем разбираться со всем постепенно. Он что-нибудь вспомнил?
― Нет, кажется. Но хочет сходить в парк аттракционов.
― Угу. Завтра позанимайся с ним, а послезавтра мы приедем и отведём вас в парк.
Хань выглянул из кабинета, на цыпочках подкрался к двери в гостиную и полюбовался на Кая, увлечённого чтением китайской классики. По крайней мере, один вопрос снимался ― читать он точно умел. Даже по-китайски.
Хань нашёл в шкафу старую растянутую футболку и лёгкие спортивные брюки, отнёс их Каю в качестве пижамы. Притащил на диван в кабинете пару подушек и одеяло, полюбовался на результат и отправил Кая в ванную. Через пару минут он заглянул в ванную и застал Кая за изучением крана. Пришлось присоединиться.
― Руки вверх, ― со смехом скомандовал он и стянул с Кая футболку. Раздев Кая полностью, загнал его под душ и разрешил опробовать гель с персиковым ароматом. Помыть Кая было не лучшей идеей, поскольку спустя пять минут Хань сам оказался мокрым, как мышь, с головы до ног, ещё и в душистой белой пене. Хань стянул свою одежду и полез под воду к Каю.
― Так, а ну успокойся, играть мы будем завтра! ― строго отчитал он не в меру весёлого подопечного и принялся тереть смуглую кожу губкой, придерживая за плечо. Кай сиял своей яркой улыбкой и продолжал вертеться. ― Ну постой спокойно хоть минуту...
Кай заинтересованно поймал пальцами Ханя за запястье, внимательно осмотрел предплечье и приложил собственное, будто бы сравнивая.
― Да-да, ты у нас тёмненький, а я беленький. Это нормально. И нет, я ничем не болею.
Кай деловито повернул его руку, уставился на внутреннюю сторону ладони и запястье, потом прикоснулся пальцем к коже и повторил извилистую голубую линию, провёл от основания ладони до середины предплечья, где вена уходила глубже и терялась под кожей.
Хань на миг растерялся, опомнившись, отобрал руку, стиснул губку и прижал её к плечу Кая, потёр кожу над ключицей, ниже, наткнулся взглядом на тёмный сосок и поспешно стал намыливать Каю шею. Тот чуть запрокинул голову, фыркнул и счёл нужным сообщить:
― Щекотно.
― Потерпишь. Повернись теперь...
Хань уже спокойнее провёл губкой по спине Кая и чуть нажал ладонью между лопаток.
― Не сутулься. Вот, уже лучше.
― Можно теперь помыть тебя?
― Я сам могу.
― Я хочу попробовать.
Пока Хань размышлял над ответом, Кай отобрал у него губку и провёл ею по груди, оставив на светлой коже белые хлопья пены. Лёгкое прикосновение к плечу, шее... И Кай замер, закусив губу. Смотрел на Ханя с нечитаемым немым вопросом в глазах, кусал губу и не двигался. Наконец он чуть мотнул головой, вновь провёл губкой по груди Ханя, а потом вложил её в руку Ханю. Пока Хань соображал, что это вообще могло означать, Кай прихватил свою одежду, полотенце и исчез за дверью.
Хань растерянно вздохнул, шагнул под тёплые струи и прикрыл глаза. Пожалуй, у Кая не вышло бы помыть его, поскольку Кай прикасался к нему губкой так осторожно, словно к хрупкому изделию из богемского стекла.
После душа Хань заглянул в кабинет и убедился, что Кай уже под одеялом и даже спит. По крайней мере, глаза были плотно закрыты, а дышал он глубоко и размеренно. Хань притворил дверь, добрался до своей кровати и блаженно вытянулся на ней ― он жутко устал.
◄ 7 ►
◄ 7 ►
Хань проснулся за час до того, как полагалось зазвенеть будильнику. И проснулся потому, что ему стало жарко. Сначала он не понял, где он вообще, потом сообразил, что у себя дома и в собственной кровати. Ещё чуть позже вдруг осознал, что в кровати он не один. Хань лежал на правом боку, вытянувшись по диагонали, и кто-то горячими руками обхватил его за пояс, ещё и прижался к спине.
Хань медленно повернул голову и чуть приподнялся. Обнаружил за собой ком из одеяла. Нечто под одеялом очертаниями напоминало свернувшегося клубком человека. Хань осторожно потянул за одеяло, открыв смуглые руки, обхватившие его за пояс, потом темноволосую голову, прижимавшуюся к его спине. В финале он обнаружил, что на Кае нет ни клочка одежды.
Оставшись без одеяла, Кай тихо фыркнул, притянул Ханя ближе к себе и уткнулся носом ему в спину между лопаток.
― Эй, ― позвал Хань.
Кай промычал ему в спину нечто невразумительное.
― Тебе полагалось спать не тут.
― Хань, ― отпустив его и потерев глаза кулаком, улыбнулся Кай. ― С добрым утром.
― Да уж... ― обречённо пробормотал Хань. ― Ты как тут оказался?
― Мне захотелось к Ханю. ― Судя по всему, для Кая этот ответ был исчерпывающим и не требовал никаких пояснений. Точно так же, как, например, утренний стояк.
Отправив Кая в душ, Хань сделал заказ в ресторане и заперся в кабинете, чтобы позвонить Бэкхёну.
― Ты не понимаешь! Он спал в моей постели!
― И что? Хён, он считает тебя мамой или кем-то вроде мамы. Ну, может, ему снилось что-то плохое, и он перебрался к тебе. Да все дети так делают ― они хотят спать с родителями.
― Но я не его мама!
― А кто ты ему? Рискнёшь объяснить так, чтобы он понял все нюансы?
― Ладно, но он спал в моей постели совершенно голый!
― И? С каких пор спать без одежды ― это преступление? У меня так отец спать любит, и ничего ― совершенно нормальный человек. А ещё сделай скидку на то, что одежда Каю в новинку. В биокамере у него из одежды только собственные волосы были.
― А стояк?
― Обычное дело по утрам. Ещё скажи, что у тебя не случается. Хён, перестань паниковать и делать из мухи слона. Мы ведь заранее понимали, к чему приведёт эксперимент. И ты сам сказал, что готов заботиться об этом большом ребёнке. Ну так вот ― заботься. Это не будет ни легко, ни просто. Будь это просто и легко, нам никогда бы не стали читать лекции об этической стороне дела. Поэтому давай я тебе напомню: ты сам придумал всё, это была твоя идея, и ты сам пожелал создать уникальный объект, и сам сказал, что будешь заботиться о нём. Хочешь взять свои слова назад?
― Нет, ― мрачно буркнул Хань. ― И не собираюсь. Я просто не понимаю некоторых вещей. Или они мне кажутся странными, поэтому и обсуждаю их с тобой.
― Ладно. Ясно. Просто запомни, что ты для Кая был и будешь кем-то особенным. К тебе он всё равно будет относиться иначе, не так, как ко всем остальным людям. Если помнишь, он тебя вообще ангелом обзывал. Спиши странности на это. Пока что. Дальше поглядим. Пока он не пытается тебя убить, всё в порядке.
― Ну спасибо.
― Всегда пожалуйста. Постарайся сегодня ему объяснить, как люди ведут себя друг с другом, на улице и прочее, чтобы завтра его уже можно было вывести в свет. Удачи.
Хань отложил телефон и тяжело вздохнул. Он не собирался спорить с Бэкхёном, потому что сам прекрасно понимал, насколько тот прав. Более того, Хань отчаянно хотел сам быть для Кая кем-то особенным, просто многие вещи его смущали. Особенно в свете того, что Каю предстояло многое узнать и измениться не раз и не два. Не говоря уж о вопросах, касающихся его памяти. И да, диссонанс. Собственно, Хань уже видел последствия, когда Кай вроде бы имел общее представление о предметах, но путался в связях.
После завтрака Хань усадил Кая за компьютер и принялся показывать ему разные картинки. Опять же, с предметами сложностей не возникало, а вот с областью применения предметов...
― Самолёт.
― Правильно. Для чего он нужен, ты помнишь?
― Он летает.
― Хорошо. И?
― Не помню.
― По воздуху путешествие проходит быстрее. На самолёте можно быстро долететь отсюда, например, в Пекин. А это?
― Поезд.
― Именно. Он движется по рельсам, по земле. Поезда доставляют большие и крупные грузы. Это?
― Корабль. По воде.
― Умница. Это?
― Картина?
― Да. Для чего нужна картина?
― Не помню.
Примерно так они провели половину дня, после чего наткнулись на фильмотеку Ханя, где он хранил файлы со старыми фильмами двадцатого и двадцать первого веков ― там в основном не использовались виртуальные спецэффекты, а ставили настоящие трюки. Сейчас такое не снимали, потому что настоящие трюки были опасными. Тем не менее, у Кая глаза загорелись, когда Хань показал ему отрывок одного из фильмов. И Кай принялся с интересом смотреть фильм за фильмом.
Хань пил кофе и наблюдал за подопечным, отмечая лёгкую дрожь пальцев на руках и стремительные реакции глаз под полуопущенными веками. Кай вообще странно смотрел на экран: поворачивал голову так, чтобы следить за происходящим будто бы краем глаза, а не прямо.
И Хань только фильме на пятом понял, что же именно делал Кай. Понял, когда Кай нажал на паузу и повторил приём, секунду назад показанный актёром. Приём был сложным, и вряд ли кто-то смог бы его повторить с первого раза, но Кай выполнил его безупречно: стойка на руках, удар ногой, мягкий кувырок и переход в защитную стойку. Хань лишний раз убедился, что Кай "видит" движения, работу мышц и способен сразу же воспроизвести "увиденное". И именно поэтому он смотрел не прямо, а словно бы краем глаза. Вероятно, периферийное зрение давало лучшее представление о технике движения, чем основное.
Шестой фильм Кай смотрел в ускоренном режиме. Как видно, его больше не интересовали сюжеты, а только трюки и боевые приёмы. И ускоренный режим совершенно не мешал ему изучать приёмы.
Потом Хань открыл на мониторе учебник по этикету. Кай прочёл его менее чем за минуту, просто пролистал все страницы. Но когда Хань стал задавать вопросы, получил уверенные ответы, доказывавшие, что Кай не просто переворачивал страницы, а в самом деле читал, просто читал он намного быстрее, чем большинство людей.
Хань не удивился скорости, с какой Кай поглощал новую информацию, потому что примерно этого и ожидал после того, как сам с Бэкхёном моделировал в геноме Кая улучшенную способность к обучению. По крайней мере, это было куда меньшей неожиданностью, чем способность Кая "видеть" движения.
― Ты вспомнил ещё что-нибудь?
― Наверное, ― внезапно ответил Кай и отвернулся от монитора, чтобы посмотреть на Ханя. ― Не уверен, что это воспоминание.
― А что же тогда?
― Мутная картинка, наверное.
― И что это за картинка?
― Школа.
― Что? ― ошарашенно спросил Хань.
― Школа. Зал. Ученики.
― Чьи?
― Не знаю. Не помню. Не уверен, что мои. А может... Не помню. ― Кай понурился и вздохнул. ― А ты разве не знаешь? Я думал, ты знаешь обо мне всё.
― Это сложно, ― Хань немного смущённо взъерошил светлые волосы у себя надо лбом, ― хотя да, я знаю о тебе больше, чем кто-нибудь ещё, но есть вещи, которые знаешь только ты. Ты помнишь, какой вкус тебе нравится больше всего? Мороженое?
― Клубника, ― подумав немного, ответил Кай. ― Но я не уверен. Это просто слово. Без ассоциаций. Мне почему-то оно пришло в голову, когда ты спросил.
― Хорошо. Твой любимый цвет?
― Их несколько.
― Какие?
― Чёрный, красный, синий.
― Чудесно. Чего бы тебе хотелось прямо сейчас?
― Прямо сейчас? ― уточнил с задумчивым видом Кай.
― Да.
Хань немного озадаченно наблюдал, как Кай поднимается со стула, перебирается на диван, укладывается поудобнее и опускает голову ему на колени. Машинально Хань даже запустил пальцы в густые тёмные волосы и принялся перебирать пряди.
― И это всё? ― пробормотал он, пытаясь прийти в себя.
― Да. Теперь не больно.
Хань замер.
― Что ты сказал?
― Ничего. ― Долгая пауза и очень тихо: ― Хань.
― Что у тебя болит?
― Ничего.
― Но ты сказал, что теперь тебе не больно. Что ты имел в виду?
― Это неважно.
― Ну уж нет! Это очень-очень важно. Мне нужно знать это обязательно. Что у тебя болит? ― строго вопросил Хань.
― Я не знаю. ― Тяжёлый вздох. ― Это сложно.
― Попробуй объяснить.
― Не могу. Просто что-то не так, но я не знаю, что именно. Или забыл. Почему-то. С тобой это проходит.
― То есть, ты говоришь об ощущении? ― поразмыслив, уточнил Хань и вновь принялся перебирать пальцами тёмные пряди. ― О воспоминании?
― Не знаю. Просто иногда бывает плохо, я иду к тебе, и это проходит. ― Кай чуть сжал ладонью его колено. ― Ты сердишься? Как утром? Почему?
― Нет, я не сержусь, просто беспокоюсь. О тебе.
― Пока ты беспокоишься, можно мне ещё так вот полежать?
― Д-да... ― Хань продолжил растерянно копошиться в волосах Кая и напряжённо думать. Когда он украл образец генома, то не получил никакой дополнительной информации. Проще говоря, он не знал ничего об оригинале Кая. Но сам геном он вместе с Бэкхёном изучил вдоль и поперёк. И они оба не обнаружили никаких заболеваний или дефектов, стало быть, оригинал точно ничем не болел и не мог испытывать боль, обусловленную различными болезнями. Кроме того, регистрационный код не принадлежал уже погибшему человеку. Если бы оригинал погиб, его регистрационный код поместили бы в другую базу данных. Тем не менее, что-то не сходилось.
― Тебе снилось что-нибудь?
― Нет. Да.
― Э... В смысле?
― Мне снилась музыка. Кажется. Или просто твой голос. Колыбельная.
Ясно, значит, не снилось. Хань в самом деле напевал Каю колыбельные, пока тот был внутри биокамеры, просто мозг Кая не мог иначе это интерпретировать. Только как сны, вероятно.
― А что-нибудь ещё?
― Я не помню. А что снится обычно тебе?
― Много чего. Разные вещи. Иногда понятные и простые, иногда сложные и запутанные, туманные.
― А я тебе снюсь? ― Кай немного повернулся и вопросительно посмотрел на Ханя снизу вверх. Хань машинально попытался вновь погладить его по голове, но получилось почему-то провести кончиками пальцев по лбу, носу с лёгкой горбинкой, щеке и подбородку.
― Пока нет. А ты хочешь мне присниться?
Вместо ответа Кай повернулся на другой бок и уткнулся носом Ханю в живот, через минуту свернулся клубком, подтянув колени, и тихо вздохнул.
― Что с тобой? Опять больно? ― заволновался Хань.
― Нет. Не знаю. Не могу вспомнить, что и как надо правильно сделать. Просто... что-то не так.
Хань и сам это уже понял, потому что, коснувшись смуглой шеи, отметил учащённый пульс, потом различил проступившие на виске мелкие капельки пота. Дышал Кай более или менее ровно, но только потому, что явно прикладывал усилия, дабы контролировать дыхание.
― Почему что-то не так, можешь сказать? ― Хань стёр капельки пота с виска.
― Не знаю.
Кай закрыл глаза, но не отстранился, наоборот ― обхватил Ханя за пояс руками. Хань прикоснулся к его шее и отметил, что пульс стал ещё быстрее.
― Это симпатика, не волнуйся. Просто реакция на что-то, что для тебя является важным. Но ответ можешь найти лишь ты один.
― Реакция? ― глухо переспросил Кай.
― Да. Симпатика включает в себя учащённое дыхание, сердцебиение. Ускоряется обмен веществ, расширяются зрачки... Посмотри на меня. Да, вот именно так, у тебя зрачки расширены. В твоём случае это реакция на какое-то воспоминание, скорее всего. Симпатика может возникнуть в результате, например, фобии какой-нибудь. Или филии. Реакция на очень сильный раздражитель, проще говоря.
Но Хань умолчал о том, что симпатика возникала и во время притяжения между людьми, была одним из признаков влечения. Вряд ли сейчас речь шла именно об этом, но Хань опасался поднимать эту тему. Его без того беспокоили поступки Кая: необъяснимые внимательные взгляды, молоко, которое Кай слизнул с его кожи, прикосновение губ к шее, желание спать обнажённым в его кровати, вообще странная тяга к его обществу и помощь с мытьём в душе, что было вполне обычным делом для друзей, но необычным был отказ сделать это. Возможно, Бэкхён прав, и Кай просто относился к нему иначе, не так, как к другим. Но Хань никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным, поэтому не представлял, где тут норма, а где её нет.
Вечером Кай забрался к нему под одеяло опять. И опять на нём одежды не оказалось. Он уснул, свернувшись клубком под одеялом и прижавшись к спине Ханя. Горячий и тихий.
Хань вертелся ещё полчаса, но всё же смог уснуть.
@темы: Tao, NC17, биопанк, EXO, Kim Jongin, Luhan, Byun Baekhyun, Oh Sehun, KaiLu, Huang Zitao, Симпатика, KaiHan, Ie-rey, romance, Kai, fanfiction