Исключительный дефект /КайРис/

[xXxareum]

Название: Исключительный дефект
Автор: Корейский Песец/ Шу-кун/ Ie-rey
Фэндом: EXO - K/M, Wu Yi Fan (кроссовер)
Основные персонажи: Ким Чонин (Кай), Ву Ифань (Крис)
Пейринг или персонажи: КайРис (Чонин/Крис) + в нагрузку разные сочетания и фоном остальные экзо
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, AU, Омегаверс, Учебные заведения
Предупреждения: Underage, Кинк
Размер: Миди, 78 страниц
Кол-во частей: 13
Статус: закончен

Описание:
Когда тебе двадцать три, но ты всё ещё не знаешь, кем проснёшься завтра — альфой, бетой или омегой, тебе приходится лгать и завидовать другим. И тогда простые вещи перестают казаться таковыми.

Примечания автора:
Типа классический омегаверс, классическая лав-стори, колледжАУ и все дела. Я честно пытался, да. И да *достал агитку и помахал* "Поддержи автора — сделай вид, что это мини! Мини, говорю!" *скрестил пальцы на лапе, чтоб оно влезло в миди*
Предыстория: эта работа писалась по заявкам. Читатель принёс мне ссылки на две заявки по КайРис, но поскольку там фигурировали мои сквики, они мне не подошли. Таким образом, в ход пошло средство "переговоры". Переговорились мы до классического омегаверса по КайРис с некоторыми деталями из заявок (тех самых) и романтики в колледж-антураже + андэрэйдж, который я тоже не жалую. Ладно. Тем не менее, я не готов признать эту работу исполнением заявки. Потому что так или иначе, но омегаверс живёт у меня по моим правилам в итоге + сюжет завязался внезапно на изюминке, которую не заказывали. Проще говоря, работа сдана, но считать это исполнением или нет... пусть решает заказчик
Мир альтернативный, пусть и похож на наш.
Возраст героев: Крис - 23 года, Кай - 17 лет.
Жанр: милота, романтика, плюшевые панды, многасекса с литрами спермы (даже с паддлом, так что спанкинг некоторым образом присутствует, но в чанкай), в нагрузку есть моменты кайлу, каймин, кайчен, бэклу, крислу, упоминается кайсэ. Основная линия - КайРис. Мпрег мелькает тенью отца Гамлета - он где-то есть, но с тем же успехом, с каким его нет. Ну и кинки, куда ж без них. Кофэ, халва, пушистые пледики - и приятного прочтения.

Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3648400

Мы всегда хотим больше, чем имеем

Точка 10

Утром Крис открыл глаза и попытался не поверить в то, что меж ягодиц у него непривычно влажно и скользко. Его окутывал запах чили, тело горело и, чёрт бы его побрал, выделяло естественную смазку. Больше того, Крису было уютно и хорошо именно так.

Крис мрачно пересчитал ощущавшиеся родными конечности на себе, уныло пришёл к выводу, что либо он стал мутантом, либо три конечности точно не входили в первоначальный набор. Две руки и одна нога помимо тех, что были выданы Крису природой при рождении. Руки были смуглыми и сильными, а нога — крепкой, тренированной и покрытой густыми тёмными волосками. Меховой. И в пластырях с забавными картинками. Один пластырь под коленом почти отклеился, и Крис машинально провёл пальцами по нему, чтобы приклеить обратно и обвести нарисованного маркером мишку.

Крис вздохнул и повернулся на другой бок. В грудь немедленно уткнулся носом Чонин, защекотав кожу и чувствительные после бурной ночи соски жёсткими волосами. Он сонно обнял Криса покрепче и снова закинул "меховую" ногу ему на бедро. Выглядел при этом довольным и сияющим даже во сне. Как озорной мальчишка, которому сошла с рук очередная шалость. И его ничуть не беспокоила засохшая на коже плёнкой сперма.

Крис припечатал к лицу ладонь, едва смог чётко сформулировать мысль, что этот мальчишка вызывает у него неконтролируемое желание и прилив необъяснимой нежности. Хуже того, ради этого мальчишки Крис стал... омегой, судя по всему. Ну и если верить ощущениям. А ощущения утверждали, что при виде Чонина он возбуждается. Помимо всего прочего.

Крис высвободился из горячих объятий, предельно осторожно снял с себя "меховую" ногу, сел на кровати и принялся разглядывать Чонина. Обнажённое тело одеяло не скрывало, потому что одеяло было чёрт знает где, и Крис пока не испытывал ни малейшего желания отправиться на его поиски. Чонин перевернулся на спину, потянулся и облизнул губы. Всё ещё спал, но уже соблазнял.

Судя по испачканным простыням, ими стирали сперму с их тел, но Крис этого не помнил. Непроизвольно протянул руку, чтобы провести пальцами по бедру Чонина. Умело коснулся члена, тут же отозвавшегося на прикосновение. Плоть в руке постепенно наливалась тяжестью, твердела, увеличивалась. Ощущать толстый ствол в ладони и чувствовать в себе, как оказалось, совсем не одно и то же...

Крис замер, заметив насмешливый взгляд Чонина. Тот смотрел на него из-под полуопущенных ресниц и не двигался.

— Что? — тихо спросил Крис, отдёрнув руку от напряжённого члена Чонина.

— Ничего. Просто до сих пор с трудом верю... Я уже почти смирился с тем, что никогда не смогу быть рядом с тобой, а тут... оказывается, ты — омега. Я не ждал такого чуда. Пытаюсь к нему привыкнуть. До сих пор не верится. Хён, ты...

— Из меня омега так себе. — Крис отвернулся, чтобы не пялиться на яркие губы Чонина. Он отлично помнил, что ему говорил доктор. — Ты даже не сможешь поднять меня и внести в дом, если вообще захочешь это сделать.

— Пф, подумаешь... Что мешает тебе внести в дом меня? — Чонин весело хмыкнул и снова потянулся. — Пока я ещё лёгкий, разумеется. И почему я не захочу? Если бы не захотел, подумал бы о защите, знаешь ли. Но не подумал. То есть, подумал, но решил лишить тебя всех путей к отступлению. Всё равно ты как-то сказал, что хочешь детей от меня. Я не возражаю. Ни капельки. Я вообще детей люблю.

Крис задохнулся от возмущения и негодования. Только сейчас до него дошло, что случилось ночью, как это называлось и какие могло иметь последствия. И насколько коварен тот, кого он так легкомысленно считал ребёнком.

— Ты... Хотя чему я удивляюсь? И это после той выходки про мою несуществующую болезнь...

— Какую болезнь? — Чонин смотрел на него с искренним недоумением. Пришлось поведать ему о слухах, что отвратили от Криса омег и бет.

— Но я никаких слухов не пускал. Да и зачем? Всё равно многих бесил твой запах. Мне и этого отлично хватало.

— Вот как? — начал медленно закипать Крис, которого уже допекли невыносимостью его запаха вконец.

— Хён. — Чонин вскинулся и сел напротив Криса, прикоснулся ладонями к его лицу, погладил и улыбнулся. — Давай остановимся на том, что ты уже мой. Ты сам признал это. Не так давно. И очень убедительно отдался — мне понравилось. Очень надеюсь, что ты отдавался не только телом, а с сердцем в нагрузку — как раз на него я претендую в первую очередь. Только мне мало. И я хочу ещё немного твоего сердца. Сейчас.

Через миг Крис выгибался на простынях, тихо стонал, выдыхал имя и упивался прикосновениями. Обнимал Чонина, притягивал к себе, жадно нюхал, оглаживал ладонями и настойчиво искал губами его губы.

Этот выбор он сделал сам и осознанно. Всю жизнь хотел быть альфой, но в итоге превратился в омегу ради несовершеннолетнего альфы. Крис пока не знал, пожалеет ли он об этом позже. Прямо сейчас — не жалел, пусть даже Чонин пригрозил ему хриплым голосом: "Хён, я мстительный. Ты у меня кончишь в десять раз больше, чем я на том чёртовом столе..."

Крис не жалел, но испытывал страх перед будущим. В свете желаний Чонина, которые плохо сочетались с условностями. Довольно странное ощущение, когда сердце одновременно замирает от восторга и тут же сжимается от ужаса. Потому что Чонин прозрачно намекнул, чего же он хочет, но при этом Чонин оставался семнадцатилетним альфой со сбитыми фазами поиска. Гарантий — ноль целых и ноль десятых. Даже если Чонин искренне верил в собственные слова... он не мог изменить свою природу.

Крис убедился в этом окончательно, когда смог оценить, что приходилось выдерживать Чонину в фазе поиска, на собственной шкуре. Когда эта самая чёртова фаза поиска приключилась у Криса. Впервые в жизни. И ему ещё несказанно повезло, что в тот день он отсидел занятия нормально, а прихватило его вечером, за полчаса до возвращения Чонина. Те полчаса он никогда не забыл бы — едва с ума не сошёл в ожидании. И ещё хорошо, что ему хватило здравого смысла никуда не выходить. В общежитии альф для него это закончилось бы печально.

Крис в тот день кое-как добрался до ванной, залез под воду прямо в одежде, а потом с остервенением пытался смыть с себя и одежду, и липкий пот. Тело ломало и крутило неудовлетворённостью, превращавшейся в реальную физическую боль. Крис в итоге рухнул на колени и втолкнул в себя пальцы — хоть что-то. Яростно тёр кожу, двигал пальцами всё быстрее, словно мечтал вывести всю чёртову смазку, вымыть её из себя, высушить себя изнутри и вновь стать никем. Задыхался, хрипло стонал и хотел сдохнуть ко всем чертям. Он вообще ни о чём не мог думать и испытывал всего одно, зато неодолимое желание. Сердце настолько быстро колотилось в груди, что Крис практически ничего не слышал, кроме собственного пульса, казавшегося оглушительным. Член стоял колом и болезненно ныл так, словно внутри Криса уже был Чонин. Но увы, даже с пальцами внутри царила мучительная пустота — голодная пустота, сводящая с ума.

Крис не ко времени вспомнил, как Хань засунул в брюки вибрирующий телефон. Это привело к попыткам вспомнить, где Крис оставил телефон. И он опасался, что может засунуть в себя телефон всерьёз, раз уж на член прямо сейчас никак не сесть.

А потом на него обрушился запах чили. Это походило на обвалившийся на голову Крису потолок. И он сам не помнил, как выметнулся из ванной и накинулся на опешившего Чонина, только перешагнувшего через порог. Не помнил, что сбивчиво говорил, пока тащил Чонина к кровати, чтобы буквально швырнуть на неё. Не помнил, что шептал, сдирая с Чонина одежду и помечая смуглое тело буквально везде жадными поцелуями — сцеловывал даже подтаявшие снежинки с рыже-розовых волос. Зато Крис помнил горечь на языке от таблетки, которую Чонин чуть ли не силой втолкнул ему в рот. Помнил, что ему всё время было мало. Помнил, как отчаянно насаживался на крепкий ствол и как жадно вылизывал смуглую шею, потому что даже запаха Чонина ему было мало. И помнил, что на рассвете пришлось перебраться в кровать Чонина и продолжить там, потому что в его собственной кровати не только простыни, но даже матрас стали влажными от пота и спермы.

И он старательно не давал Чонину уснуть ни на миг. Ни о чём не просил, но целовал, проводил руками по бокам и груди, с нарочитой медлительностью облизывал тёмные соски, прикусывал кожу на ключицах и слегка сжимал в ладони член до тех пор, пока он не наливался вновь желанной тяжестью, чтобы продолжить...

После Крис со стыдом вспоминал, как выгибался под Чонином и умолял его всё повторить совершенно неприличными словами, вспоминал, до какого состояния заездил "ребёнка" — тот потом отсыпался сутки. А когда проснулся, Чонин смеялся в голос из-за неловких извинений и "я же тебя практически изнасиловал".

— Хён, иногда ты невозможно забавный. Захочешь ещё разок так изнасиловать — только намекни. Но знаешь, если фаза поиска будет у меня или одновременно у нас обоих, то это ещё будет большим вопросом — кто и кого. К тому же, мне чертовски нравится слышать, как сильно ты меня хочешь, и какой у меня... Эй! Хён, перестань бить меня подушкой! Это не смешно! Лучше скажи ещё раз... Ай! Хён! Это ты сейчас на него пойдёшь! Ну нет, тащи сюда свою задницу! Будет хуже, если я сам до неё доберусь. Хён...

Крис ждал. Ждал, когда природа возьмёт своё, и заставит их отступить друг от друга. Это казалось ему неизбежным, хотя он отдал бы всё, чтобы это так и не случилось. Но вероятность... ноль целых и ноль десятых.

Фаза поиска скосила Чонина через полторы недели. Они пережили её вместе. И Крис с содроганием ждал следующей, опасаясь, что уж её Чонин наверняка проведёт не с ним.

Точка 11

Сущность Криса оставалась для всех тайной. Только Чонин знал, что Крис — омега. Все прочие искренне полагали, что Крис — альфа. Этому немало способствовал природный запах Криса, надёжно отбивавший интерес к нему у всех поголовно.

Крис поначалу хотел сообщить правду руководству университета, но Чонин с этим не согласился. Во-первых, у Криса могли возникнуть проблемы из-за обмана — вплоть до отчисления и возвращения в Канаду; во-вторых, даже если бы проблем удалось избежать неведомым образом, Криса переселили бы к омегам, и это не осталось бы незамеченным. Чонин не желал подвергать Криса излишнему вниманию со стороны студентов, и именно это остановило порыв Криса.

— Ты не выглядишь, как омега. Никто не догадается. — Чонин отставил пустую чашку и поднялся из-за стола, чтобы закинуть руки над головой и сладко потянуться.

— Думаешь, мне приятно слышать, что в качестве омеги я непривлекательный? — обиделся Крис, но всё равно уставился на потягивающегося Чонина, лениво отметив у себя ускорившееся сердцебиение.

— Настолько непривлекательный, что я ума не приложу, как мне остановиться и перестать домогаться? Ты привлекательный для меня, — возразил Чонин, устроившись у Криса на коленях и обхватив руками за шею. Лёгкий поцелуй расцвёл на губах Криса, мгновенно испарив обиду. — Ты мне нравишься таким, какой есть. Я совсем не хочу, чтобы ты был ниже меня ростом, хрупким и изысканным. Мне нравится тискать тебя и крепко сжимать, не опасаясь, что у тебя захрустят или сломаются косточки. И мне нравится сидеть вот так... И не заикайся о запахе. Ты не представляешь себе, насколько я ревнивый. Так что твой запах спасает миллион жизней. Главное, что он нравится мне, ведь так? Хён?

Крис медленно провёл ладонью по бедру Чонина, ощущая под пальцами сильные тренированные мышцы. Обхватил за пояс руками и заставил придвинуться ближе, завороженно разглядывая слегка прикрытые тканью футболки ключицы. Мысленно он подсчитывал фазы поиска — свои и Чонина. И пытался прикинуть, сколько осталось до следующей фазы поиска у Чонина. Наверняка не угадать, но Крис по-прежнему ждал её с опаской.

— Почему ты продолжаешь называть меня хёном? Ты ведь уже знаешь, что я не альфа и никогда альфой уже не буду. Церемонии излишни.

Чонин наклонил голову к правому плечу, наблюдая за Крисом, потом повёл этим самым плечом так, чтобы ткань съехала немного в сторону. Позволил Крису увидеть чуть больше.

— Мне всё равно. Когда мы познакомились, я считал тебя альфой. Ну или мне просто нравится мысль, что я могу заполучить даже альфу, — задумчиво добавил Чонин. Актёрское мастерство ему изменило — Крис прекрасно различил в тёмных глазах озорные искорки.

— Ах ты, маленький чертёнок...

Чонин с весёлым смехом принялся выворачиваться у Криса из рук, но это ему не слишком помогло. Крис уже привычно поднял паршивца и уложил на стол, осыпая быстрыми поцелуями идеальную шею и дерзкий подбородок с сексуальной ямочкой, избавляя от ненужной одежды и жадно проводя языком по ключицам.

— Хён... — Чонин унялся и притих, позволяя раздевать и целовать себя. — Ты упоминал, что мог бы стать альфой. Если это правда, то почему... почему всё-таки...

"Потому что я живу только мечтами о тебе. Мечтаю, как буду выгибаться и стонать под тобой. Мечтаю о твоём члене во мне. Мечтаю, как прикоснусь к тебе, обниму тебя, как буду отдаваться тебе вновь и вновь, и как ты будешь вновь и вновь брать меня, умолять меня открыться перед тобой, позволить тебе... Мечтаю, чтобы ты сгорал во мне каждую ночь, чтобы не мог насытиться мной, не мог насмотреться на меня. Мечтаю получить часть тебя в собственность, мечтаю о детях, похожих сразу и на меня, и на тебя. Я с ума схожу от желания вновь увидеть, как ты кончаешь, как кусаешь губы на пути к оргазму, как плавишься в моих руках от удовольствия, подаренного мной.

Я, чёрт возьми, хочу несовершеннолетнего альфу! Зелёного мальчишку, у которого дурь в голове и пластыри на коленках, как у маленького ребёнка. Хочу заниматься с тобой любовью, жить в одном доме на двоих, засыпать вместе с тобой в одной постели, просыпаться по утрам от тающих на губах поцелуев и плавно двигающегося во мне члена, хочу, чтобы ты брал меня в кровати, на столе, на полу — где захочешь и когда захочешь, чтобы по бёдрам стекала тёплыми каплями твоя сперма, чтобы во мне двигался даже твой язык. Хочу быть перед тобой настоящим и открытым так, как никогда и ни перед кем. Хочу верить тебе, смотреть в твои глаза, упиваться твоими улыбками и смехом, твоими ласками и страстью...

Хочу владеть тобой безраздельно. Чтобы ты был только моим. Чтобы ты без меня не мог жить, чертёнок.

И больше всего боюсь, что следующую фазу поиска ты проведёшь с каким-нибудь омегой, оказавшимся под рукой, а не со мной. Я знаю, что так будет, и, наверное, глупо винить в этом тебя, но пока ты всё ещё со мной, я надеюсь. Чёрт возьми, Чонин, я до сих пор надеюсь, как дурак, на сказку...

Хочу целый мир только из тебя одного. Хочу только тебя — и никого больше".

Всё это Крис говорил каждым прикосновением, каждым поцелуем, медленно доводя Чонина до оргазма, заставляя метаться на столе. Любовался гибким и таким откровенным в страсти телом, не отводил глаз, не отнимал рук, крепко сжимал твёрдый член пальцами, позволял вбиваться в свой кулак, слушал хриплое дыхание, едва различимые стоны и прерывистый шёпот, в котором читал своё имя. Потом Крис наклонился ещё ниже и коснулся губами головки. Чонин ведь мечтал об этом — о его губах на своём члене.

Иногда мечты могут сбываться.

Чонин смотрел на него широко распахнутыми глазами, в которых плескались удивление и восторг сразу. Потом он выгнулся всем телом, заполнив рот Криса своим семенем.

— Никакой выдержки, — подытожил позднее Крис с наигранным разочарованием и ласково провёл пальцами по гладким мышцам на животе Чонина, раскинувшегося на столе и с трудом переводившего дыхание.

— Это ещё не всё... Но ты просто не видел... Я думал, что в силах это представить... Реальность оказалась куда...

Чонин низко застонал, потому что Крис вновь обхватил его член губами. Результат получился тем же.

— Тебе стыдно?

— Ни капельки... — задыхаясь, отозвался Чонин. — Просто я пока не могу на это реагировать спокойнее. Ты слишком красивый, когда делаешь это.

— Что "это"? — коварно уточнил Крис, тронув губами уголок рта Чонина.

— Когда... чёрт! Ты слишком красивый, когда берёшь его в рот... — С тихим стоном Чонин вскинул бёдра и потёрся твёрдым членом о живот Криса. — Ты... Крис...

— Да-а-а? — Крис вновь прикоснулся к члену Чонина пальцами.

— Я предпочёл бы залить спермой не себя, а тебя.

— Тебя никто не спрашивал о предпочтениях, чертёнок. — Крис невольно улыбнулся и провёл ладонью по бедру Чонина, погладил колено в пластырях.

— Крис, ты... выйдешь за меня?

Это Крис уж точно не рассчитывал услышать от альфы, которому не исполнилось и двадцати. Сердце ухнуло вниз и заколотилось в районе пяток, как у жалкого труса. Чонин уже намекал на это, но впервые спросил прямо. Крис слабо улыбнулся и попытался перевести всё в шутку.

— Ты делаешь мне предложение, когда лежишь на столе со стояком, а я...

— Хён! — Чонин обиделся всерьёз, и Крис едва не прокусил себе губу до крови — Чонин по-прежнему верил в то, что говорил. Но ему всего семнадцать, и его слова ничего не стоили. Ничего. Просто потому, что ему семнадцать и он альфа. Альфы не годятся для серьёзных отношений, пока им не стукнет двадцать. Потому что сбитые фазы поиска и гормоны вместо мозгов, потому что до двадцати им всё равно, с кем и как. И Крис всегда это знал.

— Даже не надейся стать отцом в семнадцать. Я выйду за тебя только тогда, когда ты получишь место в Академии, как ты и хотел.

— Чёрт, а я уж было понадеялся...

— И не мечтай, — отрезал Крис, стянул Чонина со стола и прижал к себе. Тот едва стоял на ногах и отходил от оргазмов. Ещё и голову запрокинул, соблазняя Криса умопомрачительной шеей. — Не поможет, Чонин. Не поможет. У меня и так комплекс неполноценности из-за тебя. У всех нормальные альфы, а у меня на руках болтается несовершеннолетнее недоразумение, которое даже поднять меня не сможет. Позор.

— Уж конечно. Зато я без труда могу поднять тебе член, и это куда важнее, по-моему. А ещё ты готов раз за разом кончать, просто глядя на вот это вот "несовершеннолетнее недоразумение". У тебя брюки насквозь промокли, хён. Если ты ещё не заметил. И промокли отнюдь не от моей спермы. Тебе так хочется, чтобы я поднял тебя на руки и внёс в свой дом? — Чонин открыл один глаз и соблазнительно усмехнулся, приподняв левый уголок рта. Нечестно.

— Наверное, да. Это ведь традиция.

— Если я тебя подниму, ты выйдешь за меня прямо сейчас?

Крис насторожился, заметив опасно прищуренные глаза Чонина.

— Нет уж. Спорить с тобой мы не будем. Не на эту тему. Чонин, я хочу тебя, я буду счастлив выйти за тебя, но не тогда, когда тебе семнадцать.

— Мне, между прочим, скоро восемнадцать будет.

— Звучит неубедительно, чертёнок. Тебе будет двадцать, когда ты получишь меня в безоговорочную собственность. Не меньше.

— Зато тебе будет двадцать шесть, и у тебя будет тонна брюк с подозрительными пятнами.

— Не провоцируй. Не поможет. Два года мы будем грешить втихаря, ничего не поделаешь. Да и куда я от тебя денусь? Из меня паршивый омега, да и запах ни к чёрту. Он только тебе нравится. Никто на меня не позарится, не волнуйся.

— Ты себя недооцениваешь, — фыркнул Чонин, но всё же унялся, помог Крису собрать раскатившиеся по полу чашки, которые они недавно сбросили со стола, сбегал в душ, выпил ещё чашку молока с кофе и схватился за сумку, собранную для тренировки.

Крис поймал его у двери, провёл пальцами по смуглому лицу и невесомо коснулся полных губ поцелуем.

— На твои танцы вообще посмотреть как-нибудь можно?

Чонин неожиданно заулыбался. Непривычно ярко. Засиял, как солнце.

— А ты так хочешь посмотреть? Правда?

— Очень.

Чонин на миг уткнулся носом ему в плечо.

— Хён...

И умчался, так и не сказав, можно посмотреть или нет, и когда. Только крикнул из коридора, что тонны брюк Крису точно не хватит.

Чертёнок, помешанный на сексе. Хотя что с альфы-то взять?

Крис опасался думать, что же с ним будет, когда Чонину стукнет двадцать пять. Если тощий несовершеннолетний чертёнок умудрялся сводить его с ума даже сейчас, то...

На сцене Крис Чонина увидел-таки — в январе. И это закончилось грандиозным скандалом, потому что до Криса дошло наконец, почему это ему не хватит тонны брюк.

— Ноги твоей там больше не будет! Ничего и слышать не желаю! Что это вообще за разврат? Порнография! Тебя вообще нельзя людям показывать в таком виде! И ещё!..

Чонин, молчавший всё то время, пока Крис буянил, ограничился растерянным и искренне недоумевающим взглядом и одним тихим и беспомощным словом:

— Хён...

Всё. Крис привычно почувствовал себя сдувшимся воздушным шариком. Из останков шарика Чонин мог вить верёвки прямо сейчас, не сходя с места. В результате из кровати они не выбирались почти сутки, забив на занятия и назначенные встречи. И Крис пришёл к выводу, что Чонина в любом виде нельзя людям показывать. Или уж брать за показ огромные деньги, что ли... Хоть какая-то моральная компенсация. Да и не каждому по карману.

Скандал, случившийся после фотосессии для популярного у омег журнала, закончился так же.

Крис никогда не думал, что может быть настолько ревнивым, но в самом деле сходил с ума, когда его чертёнок выходил на сцену или позировал полуобнажённым для уймы других омег. При мысли, что на Чонина смотрят другие и видят то, что видит Крис, ему становилось дурно. Чонин ещё и безжалостно подливал масла в огонь: "Смотрят, пытаются отжать промокшее бельё и бьются в оргазмах, как ты". Подначивал, мелкий засранец. И Крису становилось только хуже, когда он напоминал себе, что Чонину нет двадцати, и будил уже привычные страхи — он мог потерять Чонина во время следующей фазы поиска. Вероятность — девяносто девять целых и девять десятых. Правда, Крис никогда не мог понять, куда девалась одна десятая и что она означала.

Крис уже почти созрел, чтобы забрать свои слова назад и вступить в официальный брак немедленно, дабы каждая собака знала — Чонин в частной собственности и недоступен.

Табу, чёрт возьми.

Чонин — табу для всех, кроме Криса. Хотя бы на время. Пускай — на время. Но Чонин хоть немного побудет в его частной собственности. Побудет только его альфой.

Сдерживало Криса лишь понимание, что им обоим нужно упрочить собственное положение и подготовить пути в будущее. Понимание, что будущее Чонина так или иначе было связано со сценой. Потому что, как бы сильно Крис ни ревновал, он сознавал, что Чонин рождён для сцены. Это проскакивало даже в быту, в мелких деталях. Все эти склонности Чонина, умение безошибочно чувствовать, как и когда следует себя демонстрировать. Он не страдал эксгибиционизмом — это называлось иначе. В любой миг он мог просто сделать что-нибудь такое, от чего Крис терял голову. Облизнуть губы, закусить кончик языка, потянуться, провести пальцем по губам, нарочито медленно стянуть с широких плеч футболку или просто посмотреть с непередаваемой выразительностью, словно любуясь самим собой и позволяя любоваться другим, — и всё!

В исполнении Чонина любое простое действие могло с лёгкостью превратиться в многозначный символ. Воевать с этим было попросту бессмысленно, потому что это тоже был Чонин, его неотъемлемый кусочек. И Крис любил это в нём, как и всё остальное.

— Ты никогда не пытаешься меня соблазнить, поэтому мне надо стараться за двоих, — заявил ему Чонин однажды. Что ж, это не расходилось с истиной — Крис никогда не пытался соблазнить Чонина. Это Чонин всегда соблазнял. Его. Со стопроцентным успехом. Просто самим фактом своего существования в этом мире.

Они почти никуда не ходили, разве что к Бэкхёну в гости заглядывали вместе с Лу Ханем. Хань всё ещё вёл охоту и пытался взять крепость штурмом, не замечая распахнутые ворота и опущенный мост.

Бэкхён, казалось, получал подлинное удовольствие от попыток Ханя протаранить крепостные стены головой с разбега.

— Может, подсказать ему? — обречённо поинтересовался Крис, потому что решил, что это никогда не кончится.

— Только попробуй, — рыкнул Бэкхён. — Не отнимай у ребёнка игрушку. Ты же видишь, что ему нравится биться лбом в стену. Пускай старается дальше. Я прямо начинаю собой гордиться. Быть неприступным — это такой кайф...

— Он уже несколько месяцев тебя домогается и ни на кого не смотрит. Мало? — лениво протянул Чонин.

— Подумаешь. Нет уж, пусть продолжает. Мне и это нравится в нём. Похвальная целеустремлённость.

Прямая

К началу февраля Хань окончательно пал духом. В кафе к вечеру собралась группа поддержки, пытавшаяся вытянуть Ханя из депрессии. Накануне Хань ещё не смог сдать в срок лабораторную работу, что и вовсе его подкосило.

— Попробуй замутить с кем-то другим, раз Бэкхён не хочет, — с сочувствием предложил Чанёль. — Ну, для вида можно, чтобы поревновал. Или с Чонином вот замути.

— Нет, спасибо, — поспешно отказался Чонин. — У меня выступления скоро, и я практикую воздержание. Выяснение отношений с Бэкхёном меня ничуть не прельщает накануне выступления.

— Без Чонина пусть выкручивается, — кивнул Крис, который в принципе не собирался подпускать к Чонину омег или бет ближе, чем на пушечный выстрел, потому что Чонин был нужен ему самому. И Хань рядом с Чонином его вообще не устраивал, потому что Хань, несомненно, очень красивый омега, который мог с поразительной лёгкостью заполучить кого угодно. Чонина — в том числе. И Крис это уже видел собственными глазами. А ещё боялся до дрожи, что Чонин предпочтёт ему Ханя — как ни крути, Хань куда более выгодная партия со всех сторон.

— Точно, с Крисом вот замути, — подсказал Минсок. — Для разнообразия.

— Нет, обойдусь, — тут же отказался Крис не менее поспешно, чем до этого Чонин. Не хватало ещё, чтобы Хань узнал, какова его истинная сущность.

— Что-то Хань стал совсем не популярным, — озадаченно пробормотал Чанёль, чем создал крупные проблемы, потому что задел Ханя за живое.

— Иди к чёрту! Кто тут ещё непопулярный? И не нужен мне Крис — он не устраивает меня в постели!

— Что? А разве у вас уже что-то было? Или ты тогда про болезнь Криса... — несказанно удивился Минсок и вопросительно уставился на Криса, готового сгореть от стыда. Вопрос о происхождении слухов о болезни Криса снялся сам собой. Пока Крис боролся с приступом неловкости, остальные оживлённо расспрашивали Ханя о их несуществующей связи. "Да когда ж вы успели-то?" — со всех сторон. Оклемавшись, Крис под столом потянулся рукой к колену Чонина, но не нашёл его. Огляделся и вдруг осознал, что Чонин испарился. Пустой стул, недопитый кофе...

Крис выскочил из-за стола и рванул к выходу. Он волновался, но ещё пока не мог придумать объяснение для исчезновения Чонина. Кинулся домой. Чонина увидел только на подходе к общежитию. Они промчались по лестнице друг за другом, влетели в прихожую с разницей в пару секунд, после чего перед носом Криса захлопнулась дверь в комнату Чонина. Конкретно так. С щелчком задвижки по ту сторону.

— Чонин...

— Уйди.

— Да в чём дело? — Крис поскрёбся в дверь. — Чонин!

— Отстань.

— Да что с тобой такое?

— Сам как думаешь? В тот вечер я не предполагал, что ты настолько далеко зашёл. Слишком быстро ты тогда вернулся. Я решил, что ты — самое большее — слегка позажимал Ханя. Про потрахаться брякнул со злости, а ты... в самом деле... Мой омега спал с другим омегой. Мне продолжать?

— Господи... Я тогда ещё не был омегой.

— Именно. Я помню, что ты говорил. Ты сделал это, чтобы стать альфой, так ведь? Уйди, хён. Просто уйди.

— Но в итоге ведь...

— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, как именно это сейчас выглядит?

Голос Чонина донёсся откуда-то снизу, и Крис сообразил, что Чонин сел на пол под дверью. Он сам уселся так же в прихожей, привалился спиной к двери и прикрыл глаза. В груди как будто образовался огромный тяжёлый ком.

— Наверное, выглядит это паршиво. Но попробуй понять меня. Мне всегда говорили, что из меня получится альфа или бета, что я буду самым непривлекательным и никому не нужным омегой, если вдруг им стану. Я в это искренне верил. А тут ты... И всё это... Я не думал, что это правильно. Как и ты, я пытался с этим бороться, пытался это исправить. Особенно после того, как ты, думая, что я альфа, всё равно... Не знаю. К тому же, у нас с Ханем толком ничего не вышло. Это даже не сработало. Вообще.

— Думаешь, мне от этого легче?

— Ты считаешь, что от этого мой выбор становится менее осознанным? Менее значимым? Считаешь, от этого мои чувства становятся слабее или менее искренними? Правда?

— Я об этом так ещё не думал, — после долгой паузы тихо признался Чонин. — Мне просто больно делить тебя с кем-то ещё. Ты должен быть только моим, хён. Я не могу иначе.

— Я и есть твой, ревнивый чертёнок.

— Я вот думаю, а если бы у тебя тогда получилось... что бы было со мной? С нами? Это... больно.

— Чёрт... Чонин! — Крис с силой зажмурился. — Ты же у меня умница, чертёнок. Ты же понимаешь, что это не могло быть настолько простым. Нельзя в один миг изменить сущность, ведь так? Но когда мы... в ту ночь... — Крис умолк, пытаясь подобрать нужные слова, махнул рукой и продолжил, как получится: — Это значит, что всё изменилось раньше, правильно? Но если ты меня спросишь, что стало причиной, я не смогу тебе ответить — я не знаю. Точно так же, как не знаю, почему я не стал альфой или бетой. Может быть, так вышло потому, что я слишком много времени проводил рядом с тобой. Или потому, что мои желания к тебе были сильнее прочих... Или именно потому, что мне тогда не понравилось с Ханем... Я, правда, не знаю. Я всего лишь искал себя и пытался понять, кто я есть. Всю жизнь понятия не имел и искал себя. Просто себя настоящего. И я знаю лишь, что это зависело только от меня. Разум рассчитывал на одно, а сердце — на другое. Я что-то сделал такое, что определило мой конечный выбор. И этот выбор тебе известен. Хочешь спросить, жалею ли я?

Крис выждал немного, но из-за двери не донеслось ни звука.

— Чонин, я не жалею.

— Ты говоришь, что не жалеешь, но прямо сейчас моим ты быть не хочешь. — Так тихо и так печально.

— Упёртый... твердолобый... Чонин, если бы я знал заранее, что в итоге приду к этому, я бы поймал тебя и не отпускал с первого мгновения нашей первой же встречи. И я хочу. Я безумно хочу быть с тобой, но тебе всего восемнадцать только стукнуло.

— Угу, уже совершеннолетний. И не понимаю, что тебя не устраивает, хён.

— Господи... — Крис слегка побился затылком о дверь. — Эй, совершеннолетний, заметь, что прямо сейчас мы с тобой говорим сквозь дверь. Ты ведёшь себя, как ребёнок.

— Вовсе нет, просто я не могу смотреть на тебя и одновременно с тобой ругаться, — глухо проворчал по ту сторону двери невыносимый чертёнок. — Эти задачи противоречат друг другу, и у меня намертво зависают мозги. Чтобы мозги не зависали, одну из задач нужно устранить.

— Нет, тебе до сих пор нет восемнадцати, — с широкой улыбкой подытожил Крис, потом поморщился от внезапной и резкой боли и чуть наклонился вперёд. — Чонин...

— Хён?

— Чонин... — Голос Криса предательски дрогнул, а в следующую секунду он едва не повалился назад из-за распахнувшейся двери. Горячие руки подхватили его, но лица Чонина он уже не увидел — в глазах потемнело.

— Хён?!

— Ноги... не чувствую... — едва слышно выдохнул Крис. Было немного страшно, совсем капельку, ведь Чонин рядом...

— Хён... Чёрт... Хён?

Всё куда-то подевалось, чтобы после вернуться разбитыми фрагментами. Крис не понимал, что происходит, мог лишь выхватывать отдельные фразы, раскалывающие темноту вокруг.

— Чонин, твоя одежда... — Откуда взялся Чанёль?

— Чёрт с ней. — Крис никогда не слышал, чтобы у Чонина был такой напряжённый и резкий голос.

— Тебе помочь? Он же тяжёлый...

Горячие руки крепче сжали Криса.

— Сам справлюсь.

— Осторожнее. Как он? — А это уже Хань, кажется. — Прости, что я тогда ляпнул, ну, я...

— Заткнись. Просто заткнись.

— Чонин, что ты с ним сделал? — И Бэкхён тут, вот уж здорово...

— Ничего! — Чонин уже почти рычал. — Я вообще не понимаю, что случилось и как. Хён...

Выдохом по коже на виске, мягкое касание губ, одуряющий запах чили, который прямо сейчас Крису хотелось пить, словно воду.

— Чертёнок...

— Хён. Потерпи. Совсем чуть-чуть. Всё будет хорошо, хён. Люблю... тебя.

— Я вас умоляю...

— Хань, заткнись, — теперь рычал уже Бэкхён. — Чонин, почти добрались. Чанёль, притормози вон там. Чондэ...

— Да знаю я. Не учи учёного. Чонин, не вздумай его на руках тащить до последнего — только хуже сделаешь. Ты меня услышал?

— Да! — снова зарычал Чонин и внезапно выдохнул с умоляющими нотками: — Только поторопись.

Дальше Крис опять всё пропустил, зато потом смог разлепить веки, чтобы тут же зажмуриться от яркого света. Резь в глазах, и ресницы мгновенно намокли из-за проступивших слёз. Крис часто поморгал, чтобы привыкнуть к свету, повернуться не смог на том, на чём лежал. Мешало что-то. Зато сообразил, что вокруг белые стены, неправдоподобно чистые до стерильности. Писк рядом. Медленно осознал, что опутан то ли проводами, то ли чем-то похожим. Ныли исколотые запястья и предплечья. В лёгкие врывался воздух из трубки, установленной во рту. Из-за маски чесался нос. И ещё слегка неприятно было ощущать трубку с градусником в заднем проходе.

Клиника?

На этой мысли он снова благополучно вырубился, но не с концами, а просто уснул.

— ...нет, это понятно. Ты мне другое объясни... — Снова откуда-то Хань. Крис слабо шевельнул рукой, но глаза пока открывать не стал, хотя в голове на сей раз прояснилось, да и чувствовал он себя выспавшимся и отдохнувшим. Провода и трубка с маской куда-то подевались, как и штука, которая пищала раньше рядом с койкой.

— При его внешних и физических данных притвориться альфой — как два пальца об...

— Да знаю я! Но как он умудрялся так долго всем дурить головы?

— Ты себя имеешь в виду сейчас? — ехидно уточнил Чанёль. — Ты ж с ним даже переспал вроде, да? Я, конечно, в курсе, что при частой смене партнёров сложнее залететь, но чтобы бросаться на себе подобных...

— Заткнись! Не об этом речь! Как он столько времени дурил головы Чонину, Бэкхёну и остальным альфам? Он же круглосуточно среди альф ошивался. И что, вот прямо ни один ничего не заметил?

— Ну ты скажешь... — Чанёль явно развеселился. — Один как раз очень даже заметил. А я всё ломал себе голову, что это Чонин постоянно так на него смотрит. Всякое себе напридумывал, но ведь считал, что альфы оба, так что о главном и не подумал... Чёрт, а ведь так очевидно было.

— Везёт же некоторым... При сомнительной внешности такого альфу себе отхватил. Где справедливость вообще? Я тут весь такой замечательный, просто звезда, а этот вишнёвый козёл нос воротит! Сподобился пригласить меня на свидание.

— И как?

— Никак. Я его послал.

— Дурак?

— Дурак, — тоскливо согласился Хань. — Он потом пригласил Минсока, а Минсок, сволочь такая, согласился. Если потрахаются, я их обоих убью. Минсока — на кол, а Бэкхёну я...

— Угу. А всего-то требовалось просто согласиться на свидание. Ты просто мастер создавать самому себе трудности.

— Думаешь, они всё-таки потрахаются? — без особой надежды уточнил Хань.

— Ты не хочешь знать ответ на этот вопрос. Если вернуться к Крису и Чонину, то лично я склонен считать Чонина пострадавшей стороной.

— Почему это?

— Ну... много ли надо, чтобы совратить несовершеннолетнего ребёнка? Крис старше на шесть лет, соврал ещё при поступлении, жил вместе с Чонином, теперь вот... может, и залетел ещё. Паршиво это выглядит, да?

— Ещё скажи, что это Крис так дело провернул, чтобы их вместе поселили. Чушь это. Крис, конечно, умный и коварный, но даже для него это слишком. Да и аукнется ему это. Чонину всего восемнадцать. Как думаешь, долго ли он ещё будет удовлетворяться только Крисом? Хочешь, поспорим? Ещё пара месяцев, и Чонин непременно залезет в штаны к какому-нибудь смазливому омеге или бете, случившемуся в нужном месте и в нужное время. Просто не сможет иначе. Крис, конечно, может сколько угодно воображать себе, что держит член Чонина на коротком поводке, но альфа в период созревания — это альфа всегда. Помани его пальчиком, и он тут же побежит трахаться с каждым желающим.

— Может, вы будете обсуждать свои влажные фантазии в коридоре и за закрытой дверью? — Чонин при необходимости отлично умел замораживать голосом. — Выметайтесь. Оба.

— Не мог подольше у врача поторчать, — недовольно пробурчал Хань. Звуки шагов сменились хлопком двери и тягостной тишиной. Потом койка чуть прогнулась и скрипнула, и лица Криса коснулись слегка дрожащие пальцы.

— Я ещё жив или уже в раю? — едва слышно поинтересовался Крис.

— Хён! — Твёрдые губы прижались к его лбу. — Ты проснулся? Пить хочешь?

— Хочу, — поразмыслив немного, отозвался Крис и рискнул открыть глаза, чтобы полюбоваться на суетящегося Чонина.

Крис прикончил два стакана воды и тронул ладонь Чонина кончиками пальцев.

— Что случилось?

— Сейчас придёт врач и всё объяснит. Я сам пока не в курсе, мне ничего не хотели говорить. Но... ты здорово меня напугал. — Чонин наклонился и прижался лбом к плечу Криса. — Не делай так больше.

Крис запустил пальцы в густые волосы, выкрашенные в рыже-розовый цвет, погладил. И неохотно подумал, что, судя по всему, Чонин всё-таки может стать отцом в восемнадцать, если предположения Криса верны. Несвоевременно, но ничего не поделаешь. Вряд ли их семьи будут в восторге из-за поспешной помолвки и не менее поспешного брака. Сюрприз через... Сколько там получалось? Переспали они с шестого на седьмое ноября. Это был единственный раз, когда они не предохранялись. По милости Чонина, конечно же. Три месяца. Девять минус три. Сюрприз через шесть месяцев, а то и меньше, после помолвки и свадьбы тоже их семьи не сильно порадует.

Хотя Крис всегда мог спихнуть вину на Чонина. В теории. На практике вряд ли ему хоть кто-то поверит, потому что он старше Чонина на шесть лет. А раз он старше, с него и спрашивать будут. И чёрт с ним. Пусть.

— Чертёнок... — Крис притянул Чонина к себе поближе и зажмурился, когда кончик розового языка с томной медлительностью прошёлся по его нижней губе.

Потом Чонин отпрянул. И правильно сделал, потому что в палату заглянул врач, который тут же нахмурился, отметив, что Чонин не в халате и сидит на краю койки. Чонин неохотно пересел на стул под осуждающим взглядом врача.

— Итак. — Доктор поправил сползшие очки, заглянул в свои записи и степенно опустился на второй стул.

— Было бы здорово узнать, что со мной случилось, — тихо подсказал врачу Крис и перевёл взгляд на Чонина. На его маленького и заметно побледневшего чертёнка, выглядевшего вконец взбудораженным, серым и измотанным, но готового показать клыки в оскале, если вдруг что.

— Угу. Я так понимаю, что вы у нас встречаетесь и довольно долго? — уточнил доктор, пошуршав страницами. Крис предположил, что на руках у врача уже есть его карта из клиники в Торонто. — Как я понимаю, одному только стукнуло восемнадцать, а второй может похвастать задержкой в созревании. Проще говоря, в плане полового развития вы практически на равных, хотя биологический возраст у вас разный.

Чонин и Крис с недоумением переглянулись.

— Думаю, я не ошибусь, если предположу, что вы активно занимались сексом, поскольку стабильности в фазах поиска у вас никакой. Сколько по времени?

Крис смущённо потупил взор, а Чонин ответил прямо и резко:

— Три месяца. И что это значит?

— Я... в положении? — озвучил собственную догадку Крис с лёгким испугом. Врач посмотрел на него с осуждением, Чонин — большими и бесконечно влюблёнными глазами. Бесконечное удивление там, разумеется, тоже присутствовало, из-за чего глаза и стали большими, но влюблённость и восторг явно перевешивали. Это радовало. По всем фронтам. Чонин обещал превратиться в великолепного отца. Если Крис соизволит выйти за него. И если очередная фаза поиска не поставит крест на их отношениях.

— Мечтать не вредно, — жестоко порушил воцарившуюся на миг идиллию врач. — Как вы себе это представляете? Ваш организм только начинает настраиваться. Внутренние органы ещё не в том состоянии, чтобы вы смогли зачать и родить малыша. Хотя для вас это, в любом случае, будет не так просто.

— Почему? — заволновался Чонин, снова на время превратившись в восемнадцатилетнего ребёнка.

— Потому что партнёров не меняли. И потому что параметры вашего... э... омеги ближе к параметрам альфы. Но вы так не волнуйтесь. Это всё решаемо. Вы же знаете о методе Керенского, не так ли?

Знали. Оба. Крис появился на свет именно таким путём, доставив проблем родителям. При методе Керенского плод извлекали на сроках от двух до четырёх месяцев и выращивали дальше с помощью специального оборудования. Метод опробовали давно и максимально улучшили. Примерно сорок процентов детей так и...

— Ну вот. Ваш случай. Но не прямо сейчас. Прямо сейчас ничего не получится, пока у вас обоих организмы не придут в норму.

— Так это... выходит... защита вся зря?

— Почему же? Нет, не зря. Более того, если не хотите ещё раз загреметь в клинику, воздержитесь от... — Врач неловко замялся. — Ну, от обмена жидкостями.

У Криса запылали скулы, щёки, уши — и вообще всё — до такой степени, что ему захотелось залезть под одеяло с головой. Поскольку Крису в принципе нравилось прикасаться к Чонину губами везде — вообще везде, неудивительно, что порой Чонин кончал, когда губы Криса крепко обхватывали его член. Ладно, не "порой", а достаточно часто.

— Угу, всё ясно, — подытожил врач, вволю налюбовавшись на пылавшего от смущения Криса. Чонин выглядел невозмутимым, как Будда, хотя ему ради приличия тоже стоило бы покраснеть. — В общем, воздержитесь. Хотя бы немного. Не то чтобы совсем нельзя, но лучше понемногу. Год или полтора. И с полной защитой. Если без защиты, эффект будет примерно тот же. У вас и так гормоны зашкаливают, фазы поиска сбиты и не могут похвастать строгой периодичностью. Организм не справляется со всем этим богатством. Пока что. Если на это наложить сильные эмоциональные встряски и отсутствие других партнёров... Нехорошо выйдет. Вам надо поберечь и себя, и друг друга. Ограничений в сексе никаких, но помнить о защите и чувстве меры — обязательно. И желательно являться периодически на осмотры, коль уж вы намерены жить вместе и дальше. Странно, что вы об этом не задумались. Это предписание всегда приоритетно для несовершеннолетних.

— Но я же... — возмутился Крис из-за причисления его к несовершеннолетним.

— Никому не интересно, что у вас стоит в документах, — отрезал врач и снова поправил очки. — Омега вы только четыре месяца от силы, как показывают результаты ваших анализов. Дефект развития, как я понимаю. Ну а вы... — Врач пошуршал страницами и посмотрел на Чонина. — Вы у нас альфа в течение уже одиннадцати месяцев, но этого тоже маловато. Оба непременно должны раз месяц наблюдаться у специалиста в течение года. Как минимум. Случай у вас довольно интересный, если учесть, что вы не меняли партнёров в течение трёх месяцев. В медицинской практике такие пары известны как дефектные. Оснований для тревог никаких, но наблюдаться в клинике вам придётся, чтобы не возникало сложностей. А сложности непременно возникнут, если вы не будете учитывать, что не похожи на другие пары, и вам порой требуются иные средства. Если большинству достаточно таблеток, то вам бы и презервативы не помешали.

Угу, горы презервативов. Как их менять так быстро и так часто, и куда потом складывать? Крис вообще не представлял себе секс с Чонином с презервативами. Во время фазы поиска — так и вовсе. Проще уж перестирать всё постельное бельё, а самим отмыться в душе. И вообще, секс в ванне — идеально.

— Доктор, так что со мной было? — тихо спросил Крис после непродолжительного молчания.

— Сбой в организме. Он решил, что способен включить репродуктивную функцию прямо сейчас. Был жестоко вами обманут. Я уже объяснил, почему. Сложность и в том, что вы не меняли альфу. Если бы парнёры были разными, этого бы не случилось, поскольку ваш организм постоянно пытался бы свыкнуться с переменами, а это затормаживало бы некоторые нежелательные пока функции, позволяя вашему организму прийти в норму и созреть поскорее. По счастью, защитой вы пользовались, так что обошлось спазмами и причудами нервной системы. Если ещё раз вдруг возникнет фантомный паралич ног — бегом в клинику. Но если следовать правилам, то это не должно повториться. Вот если бы вы защитой не пользовались, последствия могли бы быть... нерадужными.

Крис помнил, что молоденьких омег некоторое время всегда держали в изоляции от бет и альф, но никогда прежде не задумывался всерьёз — почему. Как и не задумывался о том, почему неразборчивость омег в первые годы поощрялась. Альфам и бетам это не грозило, потому что... ну что сделается альфам? Ничего. Альфы разве что хуже переносили боль, чем омеги, ну и болезни — даже самые обычные — для альф проходили сложнее и труднее. А беты получали стабильную репродуктивную функцию только после двадцати пяти и могли родить в среднем одного ребёнка. Двух — если очень повезёт. Потом репродуктивная система у них атрофировалась.

— Надеюсь, выводы вы сделать в состоянии. Засим позвольте откланяться.

Крис проводил врача растерянным взглядом, и вздрогнул, когда Чонин опять перебрался к нему на койку. Уткнулся носом в шею, вздохнул и тихо-тихо произнёс всего одно слово:

— Прости.

— За что? — Крис потёрся подбородком о жёсткие рыже-розовые волосы.

— За то, что забил на защиту... тогда...

— Нашёл, о чём вспомнить. Это было всего один раз. Да и вообще, эти чёртовы запреты меня совсем не радуют.

— Зато ты перестанешь сводить меня с ума своими губами.

— Ага, сейчас. Жди-ка. Я просто буду делать это пореже.

— Ну нет! — Чонин вскинулся и смерил его мрачным взглядом. — Я не готов к повторению. Кроме того, ты выйдешь за меня завтра. Хотя нет. Тебя выпишут в пятницу. Так... В понедельник. Отдавать тебя другим альфам я точно не готов, даже если это пойдёт тебе на пользу.

— Эй...

— Хён, это не обсуждается, — упрямо наклонив голову, отрезал Чонин.

— Тебе всего восемнадцать! Ты хоть представляешь, что подумают...

— Мне наплевать. И да, мне всего восемнадцать, так что тебе нужно поберечь мою хрупкую психику. А она точно не выдержит таких потрясений. Я успокоюсь только тогда, когда ты будешь полностью моим...

— По рукам и ногам? — с невольным смешком уточнил Крис.

— Угу. Чтобы никто больше не покусился. Всё равно все уже в курсе, что ты не альфа. И вот это, — Чонин пошарил в кармане, затем деловито защелкнул на левом запястье Криса широкий серебряный браслет, — убережёт тебя от всего, а остальных — от самоубийства. Даже не пытайся снять — без ключа ты не сможешь, а где ключ, я тебе никогда в жизни не скажу. Даже лучше сделаю — ключ выброшу ко всем чертям. Штука фамильная, замок уникальный, второго ключа нет и вряд ли будет. Я умница, да?

— Чонин! — взревел Крис и бессильно подёргал обручальный браслет на запястье. — Немедленно сними его!

— И не подумаю, хён.

— Я не выйду за несовершеннолетнее недоразумение! Я тебе сто раз это говорил!

— Как замечательно, что мне уже восемнадцать, да? — просиял самодовольной улыбкой Чонин.

— Но мы не можем! Тебе нужно подумать о будущем. Я же никуда от тебя не денусь! Всего два года подождать...

— Хён, я уже сказал — это не обсуждается. — Чонин посмотрел на него с неожиданной серьёзностью и непреклонной твёрдостью. Он явно не намеревался ждать, когда Крис соизволит выйти за него. Он выдвигал ультиматум и проявлял деспотизм. Вряд ли в первый и последний раз в их жизни. — Когда тебе стало плохо, я испугался, что могу потерять тебя. Я так не могу, хён. Мне нужно что-то более весомое, пусть даже это глупая формальность. Может, это смешно, что ты всего лишь получишь моё имя, но меня это успокоит. Немного, но всё же. Ты мой, хён. И я хочу, чтобы каждая собака знала об этом. Никак иначе. Ждать два года я не буду. И это ничуть не помешает мне думать о будущем. Так даже лучше, потому что я не буду попусту паниковать. У меня будет уверенность, что хотя бы ты всегда со мной и всегда мой.

— Тогда подумай о том, что со временем я стану тебе неинтересен. Или тебе кто-то другой понравится намного больше. Два года — это хоть какая-то гарантия и возможность сделать шаг назад...

Чонин забрался на койку с ногами и свернулся клубком у Криса под боком, ткнулся носом в плечо и тихо позвал:

— Хён...

И всё. Крис снова почувствовал себя воздушным шариком, который проткнули иглой. Желание возражать и спорить испарилось. Сдулось. Напрочь.

— Хён, да никто мне не понравится больше, чем ты. Никого не хочу. Только тебя. И выкинь всё из головы. Чёрт, хён, я полгода одного тебя обхаживаю и не смотрю ни на кого другого, чего же ты паникуешь на ровном месте? Что мне ещё сделать, чтобы до тебя дошло наконец, что я просто люблю тебя и тебя одного мне вполне хватает? А у тебя есть я, что тебе ещё надо? Меня тебе мало, чтобы всё выдержать?

Чонина Крису не могло быть мало. Чонин для Криса был сразу всем. Целым миром, если угодно. И ладно, хрен с ним, что этому миру всего восемнадцать, и, гипотетически, этот мир может свалить в чужую кровать. Пока ведь не свалил.

Крис неожиданно весело фыркнул, припомнив, что сказал недавно врач. Что они с Чонином практически на равных, но ведь сам Крис тоже до сих пор не свалил к другому альфе и сваливать не собирался. Если мог он, то почему не мог Чонин?

Как там врач их обозвал? Дефектная пара? Прелесть какая...

— Хён?

— Надеюсь, к этой хреновине прилагается вторая такая же? — задумчиво спросил Крис после долгой паузы, разглядывая широкий браслет на левом запястье. — Ты пока ключ не выбрасывай. Сначала хочу застегнуть на тебе такой же, а потом выбросим сразу оба ключа. Чтоб два раза не вставать.






Чтобы провести прямую, достаточно двух точек.
Всё, что требуется, — найти правильные точки.
Только мало кто понимает, что нужные точки — это мы сами, и идеальная прямая всегда получится, если протянуть руку и просто прикоснуться в ответ. Необходима лишь любовь, потому что против любви оружия не существует, как не существует и правил в любви — одни только исключения и дефекты.
Именно любовь есть та самая прямая, где работает всего один закон: достаточно двух сердец, чтобы провести её, всё остальное — несущественно.

@темы: ИД, humor, Kris, NC17, EXO, Kim Jongin, омегаверс, Wu Yifan, KaiRis, Ie-rey, Исключительный дефект, romance, Kai, fanfiction