Название: Формула-О (Formula Exol)
Автор: Корейский Песец / Шу-кун / Ie-rey
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Лу Хань (Лухан), Ким Чонин (Кай), Ву Ифань (Крис), Ким Чунмён (Сухо), Чжан Исин (Лэй), Бён Бэкхён, Пак Чанёль
Пэйринг или персонажи: КайЛу, ЧанБэк - основа + боком СуЛэй, ЧенМин, Крис, Сэхун, Тао, Кёнсу (ОТ12)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Фантастика, AU, Омегаверс
Предупреждения: Кинк
Размер: Макси, 249 страниц
Кол-во частей: 32
Статус: закончен
Описание:
косморейсингАУ. Formula Exol в переводе — Формула Определения. Определение есть совершенство, а совершенство недостижимо, потому издавна обозначалось как ноль. Трансформер вс Эльдорадо, но любая команда состоит из обычных людей, стремящихся к собственным целям. Или просто в небо, в космос, к настоящим звёздам. К скорости и определению, к идеалам. Просто у каждого из них небо собственное, не такое, как у других.
Посвящение:
Трансформер и Эльдорадо
Примечания автора:
омегаверс, да, но — гонок тут больше, чем омегаверса, омегаверс, скорее, антураж, ибо автор решил считерить, чтоб не объяснять, почему "тут все геи" - силы ему понадобятся на гонки )))
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3274695
Глава 3
В космосе не существует направлений, даже понятия "верх", "низ", "право", "лево" условны, как и "уровни". В определённом смысле космос - это идеальная дорога, по которой можно мчаться куда угодно. Потому что нет ни направлений, ни конца пути, ни края Вселенной. Есть лишь бесконечный свободный полёт навстречу вечности.
Formula Exol, №4582,
интервью с чемпионом
(Кай, 18 лет)
Глава 3
Хань сидел на лавке у стены и сушил влажные после душа волосы полотенцем, пока Ифань проверял настройки управления на тренировочном болиде.
— Контакт отходит.
Ифань полез под днище болида, свинтил защитную пластину и принялся копаться в микросхемах. Хань поглядывал на разложенные у лавки инструменты и ждал, пока Ифань попросит что-то конкретное.
Он различил звук шагов у выхода, но не придал этому значения. Зайти могли в любой момент Тао или Чунмён, к чему он уже привык. Приближавшийся к болиду человек шагал всё медленнее, потом остановился.
Хань неохотно повернул голову и удивлённо распахнул глаза. Этого человека он тут раньше точно не видел. Рослый, смуглый, тощий, с резкими чертами лица и свесившейся до самых глаз длинной чёлкой. Свет от ламп падал на нос с хищной горбинкой, на полные губы красивого рисунка и на дерзкий подбородок с говорящей ямочкой. Внешность забияки и редкостного упрямца, что, впрочем, в приемлемых рамках для альфы. И Хань не сомневался, что этот парень — альфа. С такой рожей и на лбу надпись не нужна — и так видно с любого расстояния и даже невооружённым глазом.
— Отвёртку на четыре, — потребовал Ифань из-под днища болида. Он уже поставил на место защитную панель — осталось закрепить, а потом загерметизировать.
Незнакомец добрался до разложенных инструментов быстрее, чем Хань успел сообразить, что надо Ифаню. Смуглый альфа грациозно наклонился, подхватил нужную отвёртку и вложил рукоять в протянутую ладонь Ифаня, чтобы через миг отобрать её.
— Какого... — Ифань выкатился на низкой ремонтной платформе из-под болида и ошарашенно уставился на незнакомца. Затем он в один миг подхватился, выпрямился и крепко обнял гостя.
— Эй...
— Косточки трещат? Совсем отощал, сразу и не узнать. Надумал-таки вернуться?
Смуглый альфа пожал плечами и отдал всё-таки Ифаню отвёртку, которую тот немедленно швырнул к остальным инструментам.
— У Чунмёна уже был?
— Нет. Я сразу на место. Хотел сначала тебя увидеть. Чего не гоняешь больше?
Голос у смуглого альфы оказался под стать его облику — низкий, мягкий, вкрадчивый — как будто он всегда говорил негромко и чуть лениво.
— Не пускают. — Ифань выразительно тронул кончиком пальца веко, намекая на проблемы со зрением. — А ты как? Комиссия пропускает? Сложностей нет?
Вместо ответа смуглый альфа протянул Ифаню стандартную карту зелёного цвета. Зелёная карта означала, что комиссия дала пилоту допуск.
— Ноги иногда подводят, но они почему-то это проигнорировали.
— Ещё бы. Система управления теперь другая. Хоть и вовсе без ног гоняй.
— Правда, что ли?
— А то. Надо Чунмёна свистнуть, если ты хочешь пройти тест.
— Почему бы и не пройти? — Гость небрежно пожал плечами и скользнул по Ханю безразличным взглядом, одновременно откинув ладонью со лба длинную чёлку. Только тогда Хань узнал его. Ифань верно сказал — отощал. Ким Чонин по прозвищу Кай, восемьдесят восьмой номер. Чемпион конюшни Эльдорадо, который на два года уходил с трассы.
— Что с командой?
— Ничего хорошего. Нет лидера. Сезон закрывали всего двумя болидами.
— Посадили бы тебя тихим сапом, глядишь, стало бы всё получше.
— Да ну тебя! Если подмена раскроется, сразу так наваляют по всем фронтам — мало не покажется.
Хань закусил губу, чтобы спрятать удивление. Он впервые видел Ифаня таким оживлённым и даже... тёплым. Хотя при этом Ифань говорил с человеком, с которым соревновался семь лет за чемпионский титул. Причём эти двое были полными противоположностями, если смотреть на внешнюю сторону: белокурый и светлокожий Ифань и темноволосый смуглый Чонин. Сам же Хань, едва понял, кто перед ним, преисполнился подозрения и неодобрения. Ким Чонин раздражал его спокойствием и небрежностью. И тем, что вёл себя так, будто не Чунмён делал ему выгодное предложение, а он сам делал Чунмёну крупное одолжение.
Пока ждали главу конюшни, разобрались с болидом и довели мелкий ремонт до конца общими усилиями, одновременно присматриваясь друг к другу. Ифань представил Чонину Ханя как кандидата в чемпионы, и Чонин порой косился на Ханя с едва заметным любопытством, словно оценивал и прикидывал возможности пилота-дебютанта. Ну и он хотя бы не стал удивляться и переспрашивать, когда Ифань объявил, что Хань - бета. Мелочь, а приятно.
— Надо взвесить, — немедленно решил Чунмён, едва зашёл в помещение. И тут же кивнул Ханю. — Проверь его.
Хань поднялся с лавки и приблизился к Чонину. Чувствовал он себя при этом неловко.
Чонин фыркнул и повернулся к нему спиной, заодно руки поднял, чтобы Ханю было удобнее обыскивать его. Хань неуверенно тронул воротник, провёл ладонями по широким плечам, спине, похлопал по бокам, ощупал пояс, затем тронул ладонями бёдра и твёрдые ягодицы — проверял задние карманы. Опустившись на корточки, огладил длинные ноги и щёлкнул ногтем по задникам тяжёлых кроссовок.
— Надо снять.
Чонин повернулся к нему лицом и едва заметно изогнул губы в намёке на усмешку. Хань начал снизу: снова провёл ладонями по сильным ногам, ощупывая тренированные мышцы, коснулся пальцами бёдер, проверил пояс и убедился ещё раз, что нет ни ремня, ни пряжки, прошёлся ладонями по бокам, груди и указал на висевшую на шее у Чонина штуку.
— Тоже снять.
Штука походила на диковинное ожерелье: плетёнка из мягкой кожи, а в центре — металлическая трубка с непонятными знаками, выгравированными особым способом.
Чонин сбросил обувь, потом только снял с шеи свою погремушку, подержал в руках, а после неохотно отдал Ифаню. Он с лёгкостью и изяществом запрыгнул на платформу весов и выпрямился. Хань запустил программу расчёта.
— Класс Е. Не хватает до нормы десять кило.
— А я же сказал тебе, что ты слишком отощал, — покачал головой Ифань. — Тебе надо набрать хотя бы пять кило к началу сезона, а то могут прицепиться.
— Только если ты будешь готовить мне собственноручно еду.
— Иди ты...
— Он ещё тест не прошёл, — тихо буркнул Хань, обнулив показатели на весах.
— А я не сомневаюсь в том, что он играючи пройдёт любой из стандартных тестов, — отмахнулся Ифань и вернул Чонину украшение из ремней и металла. — А вот нестандартные...
— Ну-ка? — оживился Чонин.
— Что скажешь о тройном левом по двойной спирали?
— Может, ты для начала дашь ему возможность совершить пробный заход? — вмешался Чунмён. — Система управления ведь другая. Надо всё ему показать и объяснить. Тест он может и через пару дней пройти, когда попривыкнет чуть.
— К чему тянуть кота за хвост? — Чонин забрался в тренировочный болид и включил питание. — Так... Всё на руки?
— Точно, — подтвердил Ифань. — Можешь полазить по настройкам.
— Уже. Разделение функций на право и лево, одинаковое количество команд, с ног переставили... Да?
— Именно. Соответствие по лево и право.
— Вижу. Если по датчикам, то обзор в триста шестьдесят градусов спрессован в сектор в сто двадцать, как раньше. Так... Думаю, я смогу погонять.
— Если это шутка, то...
— Тут всё понятно, — перебил Чунмёна Чонин. — Если вдруг что, разберусь в процессе. Полагаю, болиды у тебя застрахованы?
— Хочешь, чтобы я слёг с сердечным приступом? — возмутился Чунмён, нервно дёргая галстук в попытках ослабить узел.
— Нет, он над тобой издевается, — довольно протянул Ифань. — Если говорит, что может пройти тест сейчас, значит, может. Не припомню, чтобы он хоть раз обещал то, что не смог бы сделать.
Чунмён с обречённым видом провёл руками по голове, отбрасывая назад каштановые волосы, вздохнул и кивнул Ифаню.
— Смоделируй ему трассу повышенной сложности.
— Голограммную? — уточнил негромко Хань.
— Разбежался... — Ифань нацепил гарнитуру и вызвал дежурного из отдела обслуживания трассы. — Нам нужна трасса повышенной сложности для тестирования... Ясно, спасибо.
— Ну? — Чунмён всё-таки снял галстук к чёртовой матери и сунул в карман пиджака.
— Дали добро на использование тренировочного поля. Моделирование завершится через четверть часа. Чонин, пошли, выдам тебе форму и отведу в ангар.
Хань проводил Чонина и Ифаня изумлённым взглядом, потом приблизился к Чунмёну и поинтересовался:
— Они всерьёз?
— Более чем. Пошли в наблюдательный центр. Смотри и учись, салага. Не знаю, сможет ли он пройти трассу так, как в былые времена, но показать, на что способен, он сможет точно.
— Почему ты так уверен?
— Потому что это Чонин. Или ты думаешь, что семь лет его звали на подиум и вручали золото за красивые глаза? Он псих, конечно, но мы тут все такие. Я не жду от него подвигов, просто у него огромный опыт. И я уверен, что он покажет хорошее время при прохождении трассы. Это всё, что мне надо.
— Но разве... — ошеломлённо начал Хань.
— Кандидат в чемпионы по-прежнему ты. Я позвал Чонина не для того, чтобы он вновь получил чемпионский титул. Команде нужен лидер, а Чонин достаточно хорош как пилот с громким прошлым. Он будет учить тебя. Вместо Ифаня. Если пройдёт этот чёртов тест.
В центре наблюдения они были одни. Удобно устроились у панели и технических мониторов и проверили готовность трассы. Хань следил за показателями и картой, а Чунмён нацепил гарнитуру и связался с Ифанем.
— У вас пять минут. Управитесь? — получив подтверждение, Чунмён отдал команду открыть ворота трассы.
— А разгонный модуль? — уточнил Хань.
— Без модуля. Первый круг он пройдёт свободно, параметры будем снимать со второго. Всё-таки ему, так или иначе, надо разобраться с изменениями в системе управления. Ифань, не надо цеплять разгонник.
— Ага, мне разгонник не нужен, — прозвучал низкий голос Чонина из динамиков. — Страшно, да?
— Не выделывайся. Две минуты, — скомандовал Чунмён. — Ифань, ты какой болид ему дал?
— Свободный, конечно. Два других настроены на Тао и Ханя.
— А свободный вообще не настроен, — рыкнул Чунмён.
— Вот и настрою заодно, — хмыкнул Чонин. — Сколько?
— Пятьдесят секунд. Выходи на стартовую позицию. Начнёшь по световому сигналу на воротах.
Хань уставился на интерактивный монитор, когда на стартовой позиции завис алый болид без номера. На воротах трассы зажглись огни, и болид рванул вперёд неожиданно мощно.
— Что он делает?
— Разгоняется, — прозвучал довольный голос Ифаня над их головами.
Алый болид мчался к воротам, вращаясь вокруг собственной продольной оси как выпущенная из пистолета пуля.
— Он же не сможет потом остановиться.
— А он и не собирается останавливаться. — Ифань сел рядом с Ханем и тоже нацепил гарнитуру. — Как ощущения?
— Не спрашивай, — коротко отозвался Чонин, миновав ворота.
— Десять секунд на разгон, — машинально огласил показатели Хань. Это казалось невероятным, потому что на разгон без модуля требовалось не меньше двадцати пяти секунд. — Такое вообще возможно?
— Считается, что нет. Кроме Чонина так никто не умеет, — скупо усмехнулся Чунмён. — Зато никто не умеет и так круто вылетать с трассы, как Чонин. Обратная сторона медали — он самый быстрый, потому и самый неуправляемый. Если б он не умел шустро разгоняться, ему была бы грош цена с его постоянными вылетами. Он всегда вылетает как минимум один раз за гонку. Загадочно, что на тренировках он не вылетает никогда, впрочем, на тренировках у него и показатели ниже. Значит, на разгон десять?
— Многовато, не находишь? — брызнул ядом Ифань.
— А что делать? В отличие от некоторых, у меня давно не было практики.
— Это шутка? — едва слышно пробормотал оглушённый свежими впечатлениями Хань. — Десять секунд — это "многовато"?
— Раньше он укладывался в восемь, — уточнил Ифань.
"Горки" Чонин прошёл несколько небрежно, на что Чунмён недовольно поцокал языком. Впереди ждали спираль из хромпластика и "качели" — их Чонин прошёл безупречно.
— Что насчёт тройного левого по двойной спирали?
— Остынь, двойную спираль нам пока не дали, — обломал кайф Чонину Ифань. — С тебя и пары кубов с препятствиями пока хватит. К слову, последние четыре секции идут вверх относительно стартовой плоскости — держи в уме, а то в ворота не попадёшь. Будет как тогда — на Антаресийской трассе. Только теперь это запрещено, так что ты отколешь новый номер. И судьи потом с ума сойдут, не зная, как им оценивать твоё очередное безумство.
На Антаресийской трассе Чонин забыл о разноуровневости ворот входа и ворот выхода. Хань видел запись пятилетней давности и знал, что Чонин тогда прошёл над воротами и плавно понижал уровни, пока не оказался вновь на трассе. Причём он сделал это так, что всё равно остался впереди, хотя вектор его движения по всем расчётам выходил проигрышным. Тогда ещё не существовало правила о запрете выхода с трассы в плане уровней. Победу Чонину засчитали, но через пару месяцев ввели запрет. С тех пор вылетом с трассы считался и вылет с уровня при прохождении ворот входа и выхода. Всё равно никому не удалось повторить трюк Чонина и сохранить хотя бы свою позицию — по времени проигрышно выходило. Проще уж признать это вылетом.
Впрочем, за пилотами сохранялось право после вылета попытаться вернуться на трассу — без разгонного модуля и с потерей по времени и очкам. Но никто этим правом не пользовался. Кроме Чонина. Хань не знал, сколько раз Чонин вылетал с трассы, но помнил лишь один раз, когда Чонин не смог продолжить гонку и вернуться на трассу — тот самый, два года назад, после взрыва двигателя. Во все прочие разы — если они были — Чонин продолжал гонку и возвращался на трассу, умудряясь при этом побеждать.
— С ума сойти, — вздохнул Чунмён и поправил кончиком пальца гарнитуру. — Как управление, Чонин?
— Ничего сложного. До конца с разбега не разобраться, но пока мне это не мешает. Ну что, мне проходить второй круг всерьёз? Готовы снимать показатели?
— А до этого было не всерьёз? — возмущённо прошипел Хань, впечатлённый тем, что Чонин творил на трассе. Записи записями, но гонки Чонина он ни разу не видел непосредственно, из пункта наблюдения. Сегодня такое случилось впервые.
— Да, проходи, — подтвердил Чунмён и дёрнул Ханя: — Следи за таблицами.
— Десять секунд, — предупредил Ифань, развернув к себе сразу два монитора и приготовившись отслеживать показатели вместе с Ханем.
— Так точно, — весело отозвался Чонин. На связи он звучал не в пример живее и теплее, чем до этого — в ангаре и боксе с болидом. — Пять. Три. Иду к воротам. Одна.
— Старт! — скомандовал Чунмён.
На втором круге Чонин значительно ускорился и прошёл "горки" намного лучше, чем на первом круге. Спираль и "качели" он тоже одолел великолепно. На весь круг у него ушло две минуты тридцать секунд ровно. При этом он прошёл круг гладко и безупречно. Рекорд, как утверждали архивы, составлял две минуты двадцать девять секунд.
— Одной секунды не хватило, — буркнул Ифань. — Тебе явно надо позаниматься дополнительно с системой управления.
— Уймись. Показатель прекрасный, — немедленно расфырчался Чунмён. — На такой высокий я и не рассчитывал.
— Это оскорбление? — насмешливым голосом полюбопытствовал Чонин.
— Ничуть, но ты два года к болидам и близко не подходил, потому уж прости мне мой скепсис.
— Ну так что?
— Ты в команде, — помолчав немного, подытожил Чунмён и слабо улыбнулся страшно довольному Ифаню. — Кажется, я сам не заметил, как принялся коллекционировать представителей семейки У.
— В смысле? — не понял юмора Хань и покосился на умирающего от смеха Ифаня. Чонин тоже тихо ржал в прямом эфире на канале связи.
— Эти двое — родственники. Как бы. Чонин состоял в браке с младшим братом Ифаня. Истинная пара. Два года назад они разошлись. Незадолго до аварии, — рассказал Чунмён, предварительно выключив микрофон. — Так что они родственники, да. Надеюсь, сынишка Чонина не привык за эти два года звать папой Ифаня.
— Даже не надейся. "Дядя Фань" не заслужил звания "папа Фань", потому что паршиво выступал и "так, как папа, он не может", — поделился секретными сведениями Ифань, тоже отключив микрофон.
— Но если они — истинная пара, то почему же разошлись? — Хань в недоумении вскинул брови.
— А это уже их личное дело, — отмахнулся Ифань и поспешно убрался из пункта наблюдения в ангар, чтобы встретить Чонина.
Хань перевёл вопросительный взгляд на Чунмёна.
— Даже не смотри. Я понятия не имею, с чего им взбрело в голову расстаться. Знаю только, что у них неплохие отношения. Брат Ифаня сам приходит посмотреть гонки, сына приводит. Они общаются с Чонином. Нормально общаются, но вместе больше не живут и официально не состоят больше в браке. Такие вот дела. Ты скоро к этому привыкнешь. Разводы — это норма среди наших. Крепкие браки бывают только после... после... — Чунмён умолк, пытаясь подобрать правильные слова.
— Как у тебя и Исина? Уже после того, как гонщики сходят с трассы навсегда? — Хань сосредоточенно изучал таблицы на мониторах.
— Ну вот да. Так получается. Я уже говорил тебе — мы тут все психи в той или иной степени. Нормальным людям трудно нас понять. И не думай, что нормальные пары никогда не встречаются. Бывает. Но редко. Недавно вот все думали, что Весельчак Чанёль и Серебряный Бэкхён — идеальная пара на трассе, а поди ж ты... Бэкхён, оказывается, требует расторжения брака. Стало известно после последней гонки сезона. А ведь тоже — истинная пара. Может, если бы Бэкхён тоже гонял по трассе, они бы не разошлись, но омеги не гоняют. Тут уж даже бету увидеть на трассе — событие. В Формуле Определения на данный момент среди гонщиков, сам знаешь, всего три беты: ты и Тао в Трансформер, да До Кёнсу в Эльдорадо. Всё. Все остальные гонщики — альфы.
— Поэтому вокруг меня такая шумиха? — с лёгкой грустью улыбнулся Хань и чуть застенчиво смахнул светлую чёлку со лба.
— А ты как думаешь сам? Конечно. Ты же не просто гонщик-бета, а ещё и кандидат на чемпионское звание. Неслыханное дело. Это почти то же самое, как восемнадцатилетний чемпион-альфа. Если станешь чемпионом и сможешь получить этот титул хотя бы в нескольких сезонах, превратишься в легенду Формулы Определения.
— Как Чонин? — затаив дыхание, уточнил Хань.
— Угу. И как Чонин, и как Ифань, и как некоторые до них. Просто соберись, постарайся многому научиться у Чонина и Ифаня, а потом покажи, на что ты способен. — Чунмён поднялся на ноги, похлопал Ханя по плечу и отправился к выходу, но на полпути остановился и обернулся. — Если ты не сможешь, Хань, нам придётся с тобой расстаться. Не потому, что мне наплевать, а потому, что это жёсткая игра. И я просто не могу себе позволить держать гонщиков, которые не в силах побеждать. От победы зависит существование нашей конюшни. Нет победы — нет конюшни. Это понятно?
Глава 4
Двести две золотые победы, восемь серебряных и один провал.
Глава 4
Болиды доставили в общий ангар станции на Плутоне уже с вечера. Ханя предупредили в последний момент, как и Тао. Им пришлось брать челнок на Марсе и спешить на окраину Солнечной Системы, чтобы потренироваться на малой трассе для тестов и прочих мелочей, поскольку гоночная трасса, открывающая новый сезон была пока для всех закрыта — шло моделирование.
Гоночная трасса обычно стартовала от Меркурия, проходила рядом с Венерой, Землёй, Марсом и Юпитером. И завершалась она опять же у станции на Меркурии. Моделирование старались подгадать так, чтобы за время подготовки и к началу гонки все секции соединились естественным путём, подчиняясь как законам вращения планет, так и законам вращения вокруг Солнца. В этом одновременно заключалась как сложность трассы в этой системе, так и её уникальность. Все прочие трассы обычно старались моделировать на окраинах систем, где действие космических законов сводилось к минимуму за счёт удалённости от центральных звёзд. В Солнечной Системе была такая трасса, но теперь её использовали для тренировок и всяких мелких или частных гонок. Гонки Формулы Определения проходили по внутренней трассе.
Трасса Солнечной Системы считалась самой маленькой из всех существующих, но самой сложной и уникальной. Второй такой или подобной ей пока не существовало. И Чунмён как-то сказал Ханю, что есть отдельный рейтинг Формулы Определения, где учитываются именно те гонщики, которым удалось победить на этой конкретной трассе. И, к слову, Ифань тут Чонина обскакал: он побеждал пять раз на этой трассе до прихода в Формулу Чонина, один раз при Чонине и аж целых семь раз после ухода Чонина с трассы. Итого — тринадцать раз. Рекорд Ифаня пока никому побить не удалось.
Хань и Тао заглянули в общий ангар и углядели у левой стены три алых болида, туда и сунулись. Тао сразу полез в свой болид, чтобы всё проверить. Хань же прошёл чуть дальше и полюбовался на длинные ноги, которые не так давно ощупывал при обыске, когда проверял на наличие или отсутствие лишнего металла. Рядом с ремонтной платформой разложили знакомый набор инструментов. Видимо, Чонин добивал настройки под себя.
— Если это Ифань, которого только за смертью посылать, то было бы здорово, если бы он подал мне сканер. Если не Ифань, то всё равно было бы неплохо совершить этот крошечный подвиг, — донеслось из-под болида.
Хань подумал немного, потом подошёл, наклонился, чтобы взять сканер для проверки целостности цепей и вложить его в протянутую руку. С внутренней стороны ладонь Чонина оказалась удивительно светлой и не менее удивительно жёсткой.
— Спасибо.
— Не за что. Можно вопрос?
— Какой? — Из-под днища долетел одобрительный писк сканера.
— Как Ифаню удалось победить на этой трассе? Ну вот тогда, когда вы...
— Просто так. — Отрывистый ответ сменил новый писк сканера. — У меня в тот день была простуда, и жутко голова болела.
— Какая жалкая отмазка, — с нескрываемой иронией отметил бесшумно подкравшийся Ифань и даже похлопал в ладоши.
— Иди к чёрту.
— А не пойду. У него и впрямь была простуда, — Ифань небрежно кивнул Ханю, — но я тогда был хорош. Просто признай это и смирись, Чонин.
— Вот ещё.
— Гордыня, — печально вздохнул Ифань и бессильно развёл руками.
Об этом Хань тоже слышал не раз — о гордыне Чонина, столь же выдающейся, как его мастерство гонщика.
— Чонин, как закончишь, пойдёшь на весы, — сменив тон на предельно серьёзный, велел Ифань.
— Зачем? — Чонин выкатился из-под болида и сел на платформе, скрестив ноги. — Я же взвешивался уже.
— Ты помнишь, что тебе сказали? Тебе нужно набрать вес. Класс Е — это не дело. И вчера пришли твои документы из архива комиссии. У тебя не класс Е, Чонин, у тебя вообще класс F. И это глобальный трындец. Ты понимаешь, на какой риск идёшь?
— Почему не класс Е? — изумился Хань, лично взвешивавший Чонина и собственными глазами видевший все расчётные таблицы и показатели.
— Потому что в его ноги имплантированы вставки из сплава, который отличается от человеческих костей.
— Он просто раз в десять гибче и раз в сто прочнее, — пожал плечами Чонин.
— А ещё он тяжелее. Чонин, тебе надо набрать вес. Из комиссии пришло уведомление, что с нынешним весом ты допущен условно. Если к гонке ты не доберёшься до верхней границы класса Е, тебя не допустят. Имей в виду — это не я придумал.
Чонин устало потёр ладонью лоб, оставив на смуглой коже три весёлые тёмные полосы, и вздохнул.
— А если я достану официальное заключение, что это мой нормальный вес?
— Это из области фантастики, — покачал головой Ифань. — Я лично прослежу за твоей кормёжкой и выгулом.
— Мне уже можно ржать и бить левым копытом? — с непередаваемой интонацией поинтересовался Чонин.
— Ну-ну, поюмори тут ещё. Я уже сказал Шуню, чтобы он принёс тебе чего-нибудь вкусного. И прихватил с собой маленького Кая. Для моральной поддержки.
— Ненавижу тебя, — поразмыслив немного, подытожил Чонин, а Хань сообразил, что Шунь — это, вероятно, младший брат Ифаня и бывший супруг Чонина. Судя по всему, сына Чонина звали Каем, наверное, в честь самого Чонина и его гоночной карьеры.
— Какого чёрта ты вернулся?
Все дружно уставились на внезапно появившегося Чанёля — тот был в синей форме Эльдорадо и возмущённо смотрел на тихо сидевшего на ремонтной платформе Чонина.
— Думал, ты жаждешь взять реванш.
— Какой реванш? Ты уже два года как история. И тебе тут не место.
— Начнём с того, что не тебе решать, где мне место, а где — нет, — отчеканил Чонин. Его низкий голос и надменные интонации сейчас походили на ушат ледяной воды, вывернутый Чанёлю на голову.
Гордыня. Воистину. Такой Чонин вызывал у Ханя стойкую неприязнь и опаску. Красивый, смуглый, жгучий, но как будто облитый прозрачным и сверкающим льдом. Недосягаемый. И Чанёлю сейчас было паршиво, должно быть. Особенно в свете слухов — всяких и разных — о тех событиях, что имели место два года назад. Находились такие люди, которые считали Чанёля причастным к тому взрыву двигателя, что едва Чонина не прикончил. Неправда, конечно, но люди всегда верят тому, чему им хочется верить.
— Ты в самом деле намерен выйти на трассу? — уже тише спросил Чанёль.
— Ты сам сказал, что я уже история. Неужели тебя это так сильно беспокоит?
— Ничуть. Но тебя не допустят. В таком, — Чанёль окинул Чонина выразительным взглядом, — виде.
— Я работаю над этим.
— Как? По-прежнему каждый день бегаешь по пять километров с препятствиями? Вряд ли ты так наберёшь нужный вес. Тебе бы не помешало спать по двенадцать часов в сутки и есть — по десять.
— Чтобы я в болид не смог влезть? — хмыкнул Чонин.
— А хотя бы. Твоё время ушло два года назад. И тебе тут не рады.
— Спасибо, что ознакомил меня с точкой зрения общественности, но я пока не намерен сваливать.
— Не сомневаюсь. Но ты ведь ещё не знаешь, сможешь ли полететь.
Хань раскрыл было рот, но заткнулся из-за лёгкого толчка Ифаня. Чонин мог летать, но говорить об этом пока не стоило. Если Чанёль считал, что Чонин побоится лететь из-за воспоминаний об аварии, то пускай. Всё-таки Чанёль выступал за Эльдорадо, и ему не полагалось знать то, что знали в Трансформер.
— Я не смогу лететь, ты прав, — слабо улыбнулся Чонин. — На болидах Фокус — больше нет. И тебе советую как следует проверять болид перед каждой гонкой. Ну мало ли.
— Не болтай попусту. На болидах Фокус ты побеждал. Про болиды Нитро ты вряд ли можешь сказать такое.
— Увидим. Передавай привет Бэкхёну.
Лицо Чанёля застыло, и он сжал кулаки до отчётливого хруста.
— Сам передашь, если увидишь его.
Чонин с удивлением смотрел Чанёлю вслед, потом взглянул на Ханя и Ифаня с немым вопросом в глазах.
— Бэкхён потребовал расторжения брака. Сразу после победы Чанёля на последней гонке, — пояснил Ифань. — Я думал, ты в курсе.
— Нет... А что так? — немного растерянно пробормотал Чонин.
— А чёрт их знает.
— Ладно...
Чонин поднялся на ноги и неторопливо двинул следом за Чанёлем. Подошёл к болиду как раз тогда, когда Чанёль собрался залезть внутрь.
— Эй, я не знал. Извини.
— Иди ты к чёртовой матери, — огрызнулся Чанёль и сердито дёрнул за крепление колпака.
— Не пойду. Что у вас уже случилось? Вроде же хорошо всё было. И Бэкхён всегда тебя поддерживал, насколько помню. Не верю просто...
— Отстань, ясно?
— Ты его чем-то обидел, что ли?
— Я просил тебя лезть в мою личную жизнь? — Чанёль оглянулся и посмотрел на Чонина волком.
— Я не лезу, просто пытаюсь понять, как ты умудрился посеять самое ценное в своей грёбаной жизни. Чтобы никогда самому не повторить сей сомнительный подвиг.
— У тебя уже больше двух лет нет истинной пары. Кто бы говорил, а?
— Это другое. Шунь вообще был далёк от гонок, но Бэкхён ведь комментатор, он всегда был рядом с тобой. Не представляю, что ты должен был сделать такого...
— Да не знаю я! — загремел на весь ангар Чанёль. — Доволен? Он просто собрал вещи и свалил на Марс. Всё.
— Но не без причины же. Бэкхён, в отличие от тебя, всегда последователен и логичен.
— Тебе дело вообще?
— Он — мой друг. Я волнуюсь.
— Очень заметно! Встретимся на трассе, а пока — отвали!
Чанёль забрался в кабину и опустил колпак, отгородившись от Чонина самым надёжным способом.
— Чёртов страус, — бросил на ходу Чонин и отправился в раздевалку, чтобы надеть форму.
— Его гордыня меня бесит, — тихо признался Ифаню по секрету Хань.
— По-моему, у него есть полное право на гордыню. Прикинь сам: ежегодно проходят три сезона, в каждом — десять гонок. Считай. Десять на три — это тридцать гонок каждый год. Умножь на семь. Двести десять гонок. И прибавь ещё одну. Впечатляет?
— Ещё бы...
— Ну а теперь впечатлись ещё больше. Из них двести гонок Чонин провёл настолько блестяще, что получил золото. Двести раз. Две сотни бесспорных побед. Двести одиннадцать, как помнишь. Только одну гонку из них Чонин не смог провести до конца из-за конструкторской ошибки. Двести одиннадцать минус двести один. Десять. Из этих десяти две победы считаются сомнительными. Осталось восемь. Восемь раз Чонин получал серебро. Двести две золотые победы, восемь серебряных и один провал. Как думаешь, у него есть право на гордыню после этого? Как по мне, так у него на гордыню полное и несомненное право было, есть и будет. Заслужил. Кстати, ты чего это тут торчишь? А ну быстро за формой и в болид!
На трассе все страдали фигнёй: Тао отрабатывал резкое торможение перед поворотами и пытался пройти их без потери в скорости, а Ифань издевался над ним, пока Хань без конца проходил спираль под ехидные комментарии Чонина.
Стало ещё гаже на душе, когда в спираль вместе с ним сунулся и Чонин.
— Обходи.
— Как? — возмутился Хань. Ему не хватало места, чтобы пройти Чонина ни по внутреннему радиусу, ни по внешнему.
— Включи мозги и обходи.
— Болид не влезет ни слева, ни справа.
— Не ставь себе рамки и просто обходи. У меня скорость меньше твоей, а ты даже обойти меня не можешь?
— Да как?! — уже рявкнул на него Хань.
— А ты подумай. У тебя есть целых два способа на выбор.
Хань так и не додумался, поэтому попал в раздевалку через три часа злым и взъерошенным. Чонин со своими непонятными намёками сидел у него в печёнках.
Из раздевалки они вывалились всей кучей и столкнулись с Бэкхёном. Тот полез к Чонину обниматься, словно так и должно быть.
— С возвращением, Ин-и. Без тебя Формула была не та.
— Но-но, — мрачно пробурчал Ифань.
— Ой, прости, Фань. И ты тут? А я тебя не заметил, — тут же расплылся в очаровательной улыбке Бэкхён.
— Ну да, конечно, я такой крошечный...
— Да ладно. Чонин, можно тебя на минутку в сторонку пошептаться? — деловито продолжил Бэкхён. Улыбка из очаровательной превратилась в немного грустную.
— Конечно. — Чонин отдал сумку с вещами Тао и проводил Бэкхёна к лоджии, из которой можно было смотреть на все ярусы станции изнутри и на холодный космос снаружи. Бэкхён опустил локти на перила и принялся что-то негромко рассказывать. Чонин постепенно мрачнел, потом задал пару вопросов. Бэкхён покивал и продолжил свой рассказ. Он о чём-то спрашивал Чонина и выглядел при этом взволнованным и неуверенным. Чонин поколебался, затем кивнул, и Бэкхён тут же повис у него на шее, сверкая широкой счастливой улыбкой.
В эту самую минуту Чанёлю приспичило вылезть из раздевалки Эльдорадо. Разумеется, он узрел душещипательную картину, но оценил её иначе. Отшвырнув сумку, он кинулся к лоджии, чтобы через миг сцепиться с Чонином. Бэкхён попытался оттащить его от Чонина, но не преуспел. А через секунду Чонин и Чанёль уже катались по полу и щедро отсыпали друг другу удар за ударом.
— Вот чёрт...
Ифань кинулся к клубку из двух тел, с трудом отцепил Чонина и Чанёля друг от друга и раскидал в стороны.
— Совсем спятили?
Бэкхён, нервно покусывая губы и оглядывая обоих, всё же сместился к Чонину, выудил из кармана платок и прижал белую ткань к разбитой губе. Чанёль утёрся рукавом самостоятельно, хотя это не помогло остановить кровь, струившуюся из ссадин на брови и скуле и хлеставшую из расквашенного носа.
— Бэкхён, ты...
— Заткнись, Чанёль. Я сам по себе, а ты — сам по себе. Не лезь ко мне больше, ясно? — отбарабанил Бэкхён, отвернувшись от Чанёля. Чанёль посопел, но развернулся и зашагал прочь. На ходу подхватил сумку и скрылся из вида.
— Вы сдурели или как? — строго вопросил Ифань. — Какого чёрта?
— Чонин, я распоряжусь, чтобы твои вещи доставили ко мне, хорошо? — невозмутимо спросил Бэкхён. Чонин кивнул в ответ и мягко отстранил руку с платком от своих губ.
— Не хочешь ничего объяснить? — Ифань не собирался сдаваться даже тогда, когда Бэкхён тоже ушёл.
— Нет, не хочу, — отмахнулся Чонин. — Это не то, о чём ты думаешь. Просто так надо — вот и всё.
— Тебе мало шумихи вокруг твоего возвращения на трассу? Хочешь ещё и интрижку закрутить с видным комментатором? Хочешь, чтобы репортёры на ушах стояли и рассказывали сказки, будто бы ты отомстил Чанёлю и увёл у него супруга?
— Чушь какая-то. Мы с Чанёлем не ссорились, чтобы я ему мстил.
— Только что вы отлично набили друг другу морды. И кто-то это наверняка заснял.
— Плевать.
Чонин забрал сумку у Тао и тоже скрылся с глаз. Ифань тоскливо вздохнул.
— Не было печали...
— Так теперь Чонин и Бэкхён вместе, что ли? — осторожно спросил Хань, который ничего толком не понял.
— Похоже на то.
Ифань задержался на станции, потому что знал, как тренируется Чонин. Официальная тренировка и пробные заезды ничего не давали — на них Чонин почти что спал. По-настоящему он тренировался в одиночестве, без свидетелей.
Чунмён тоже явился к закрытию станции и полюбовался, как Чонин проходил круг за кругом.
— Идеально, — тихо поделился с ним впечатлениями Ифань. — Он ничуть не потерял в мастерстве. Кажется, даже стал лучше. Только взгляни на его время — потрясающе, верно?
Чунмён плотно сжал губы и резко кивнул.
— Счастливым не выглядишь.
— Я позвал его не для этого. У меня уже есть кандидат в чемпионы.
— И что? Ты же хотел победить, так? Ну вот и побеждай. Ханю нужно время, чтобы достичь такого вот уровня и научиться самоконтролю. Пусть пока победы тебе приносит Чонин, а потом его сменит Хань. Всё-таки Чонин уже не тот мальчишка, который выиграл гонку в восемнадцать, а Хань моложе, чем он, значит, дольше останется на трассе. Чем плохо?
— Чонин побеждал на болидах Фокус.
— Что мешает ему побеждать на болидах Нитро?
— Мне не нужны слухи. И мне нужно имя Ханя в первых строчках таблиц.
Ифань медленно покачал головой.
— Не понимаю я тебя. Что-то ты мудришь, Чунмён. Только смотри, сам себя не перемудри в итоге.
Чонин после завершения тренировки не застал уже Чунмёна — тот ушёл раньше. Ифаню пришлось подкинуть Чонина к Марсу, раз уж он перебрался жить к Бэкхёну. Язык чесался задать пару вопросов — Ифань с трудом удержался.
Чонин через полчаса торчал у ворот загородного дома и ждал, когда Бэкхён его впустит.
— Ещё не передумал?
— Даже не надейся. Он всего лишь увидел нас вместе — и какая бурная реакция, — радовался Бэкхён, словно маленький ребёнок.
— Ты готов каждый раз при такой бурной реакции жертвовать его кровью и моей?
— Нет, конечно, но ничего лучшего придумать я не смог. Это всего лишь маленький спектакль для одного зрителя. Но если это так обременительно для тебя... — Бэкхён поник.
— Не обременительно. Но я бы хотел, чтобы ты поскорее разобрался с этим. И, мне кажется, намного проще было бы сказать ему правду. Он же любит тебя, так что поймёт.
— Если не понял за восемь лет, то и сейчас толку не будет. В некоторых вопросах он такой тупой, что убить охота.
Чонин воздержался тут от комментариев, потому что когда-то такие же слова сказал в его адрес У Шунь, а потом прислал документы на подпись, чтобы расторгнуть их брак. И то, что они были истинной парой, расторжению брака не помешало. Хотя у них ситуация отличалась, и разошлись они не из-за ребёнка. Просто У Шунь предложил Чонину сделать выбор: или семья, или гонки. Выбор одного автоматически исключал из жизни второе полностью. Или семья и никаких гонок — никогда больше, или гонки и никакой семьи. Тогда Чонин не мог отказаться от гонок — в гонках был он весь. И он тогда боялся, что ничего собой не представляет в отрыве от собственных достижений. Он и побеждал первые два года исключительно из страха быть никем. Перебороть этот страх он не смог тогда, не мог и сейчас. Но потом он побеждал не из страха. Страх остался с ним, наверное, навсегда, но он научился жить с этим.
Хотя на выбор это уже не повлияло. Он выбрал гонки и потерял У Шуня. Может, оно и к лучшему. Их отношения с тех пор стали куда ровнее и спокойнее, и У Шунь никогда не запрещал ему видеться с сыном. Только вряд ли У Шунь обрадуется, когда услышит сплетни о Чонине и Бэкхёне. Но это неважно — по большому счёту.
@темы: humor, NC17, EXO, Kim Jongin, Luhan, Park Chanyeol, Byun Baekhyun, омегаверс, KaiLu, ChanBaek, KaiHan, Ie-rey, Formula Exol, Формула-О, romance, Kai, fanfiction, фантастика