Название: Симпатика/ Часть 2. Книга Чонина и Ханя
Автор: Корейский Песец / Шу-кун / Ie-rey
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: О Cехун, Лу Хань (Лухан), Ким Чонин (Кай), Ким Чунмён (Сухо), Бён Бэкхён, Пак Чанёль, Хуан Цзытао (Тао)
Пэйринг или персонажи: КайЛу, СэТао, Бэкхён, Ким Чунмён, Ким Чондэ, Ким Минсок, Книга 2 + Пак Чанёль
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Драма, Фантастика, AU
Предупреждения: Кинк
Размер: Макси, 432 страницы
Кол-во частей: 43
Статус: закончен
Описание:
Каждый поступок любого человека несёт в себе как положительные моменты, так и отрицательные. И вся наша жизнь ― это сумма положительных и отрицательных последствий всех наших поступков. Чего же было больше, зависит от того, насколько вы гордитесь проделанным путём или насколько вы его стыдитесь. Однажды молодой учёный решил воскресить человека, считавшегося условно мёртвым... НФ, биопанк
Примечания автора:
Кай и Ким Чонин в этой истории... Нет, речь не идёт о раздвоении личности или близнецах, всё несколько сложнее.
Книга 1 завершена, Книга 2 - завершена теперь тоже. Эти книги о герое, который пытался воскресить человека, считавшегося условно мёртвым.
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2290551
Когда умирали чувства, cорок дней лил дождь,
Ручьи превращались в реки ― вброд не перейдёшь.
Плакали даже камни эти сорок дней,
Никто не сказал ни слова ― ни тебе, ни мне.
Когда умирают чувства ― гибнет целый мир,
И не понять Вселенной, как безнадёжны мы...
Нет миражей и крыльев ― им не место здесь,
Кто нас хранил в печали ― навсегда исчез!
Все имена, все имена ― пустые звуки,
Ведь главное ― лица,
Души, что не выносят разлуки,
Что не выносят разлуки,
И наши сердца, что не смеют разбиться!
Не смеют разбиться...
Когда воскресают чувства ― воздух чуть дрожит,
Назад отступает время, прячется в глуши,
В нас ― равновесие света и упрямой тьмы.
Не нарушай покоя и святость тишины...
Все имена, все имена ― пустые звуки,
Ведь главное ― лица,
Души, что не выносят разлуки,
Что не выносят разлуки,
В желании вечном ― друг с другом слиться,
И наши сердца...
Гран-КуражЪ ― Все имена
Четыре года спустя
Новый Сеул
река Хан
Шестой Жёлтый Остров
Ресторанный квартал
― Докладывайте.
Шипение на канале связи, щелчок, рапорт:
― Альфа ― штабу. Цель не вижу, стрелять не могу.
― Бета?
― Аналогично. Стрелять не могу.
― Гамма?
― Вижу только заложника. Стрелять не могу.
Дополнительный щелчок вне очереди и немного искажённый помехами низкий голос:
― Каппа ― штабу. Вижу цель.
Полковник Ли нахмурился и поискал на мониторе сигнал «каппа», нашёл с трудом. Судя по онлайн-карте, снайпер «каппа» торчал на дереве в парке. И что он там, спрашивается, забыл?
― Расстояние до цели?
― Две тысячи восемьсот, ― без заминки ответил «каппа».
― Отставить. Вы не попадёте на таком расстоянии.
Майор Хан замахал руками и замотал головой, бурно выражая своё несогласие с полковником.
― Он попадёт, господин Ли. Это наш лучший снайпер. Он и с трёх тысяч попадает ― в дождь при ветреной погоде.
― Вы отдаёте себе отчёт, что рискуете жизнью заложника?
― Вполне.
― Прекрасно. Вот вы тогда и отдайте команду.
Майор Хан пожал плечами и активировал устройство связи.
― Капитан Ким, вы всё ещё видите цель?
― Так точно.
― Стреляйте тогда и так, как посчитаете нужным.
― Понял.
Полковник Ли недовольно поморщился, когда у него резко щёлкнуло в ухе ― снайпер небрежно отключил связь вовсе.
Майор Хан смахнул со стола мощный бинокль, поднёс его к глазам и направил в нужную сторону.
― Девять... Восемь... Семь... ― принялся тихо отсчитывать он.
― Что вы?..
― Что с заложником?
― Некий доктор Лу, генетик. Кстати, Чонин, если влепишь ему пулю в задницу, спровоцируешь нехилый дипломатический скандал с душераздирающими песнями, военными плясками и помахиванием ядерным чемоданчиком в нашу сторону. Постарайся попасть в злодея, ладно?
― Отставить трёп в прямом эфире, лейтенант Пак.
― Чонин, ну ты чего?
― Ничего. В такую роскошную задницу пулю всаживать грешно.
― Гы-гы…
― Заткнитесь, лейтенант Пак. Расстояние?
― Два... Один... Готово! Группа захвата, приступайте! ― отдал следующую команду майор Хан и успокаивающе улыбнулся полковнику. ― Операция прошла успешно, господин Ли, выдыхайте.
Через полчаса начинающих террористов увозили в главное управление для допроса, а благополучно пережившего всю эту кутерьму заложника отпаивали кофе.
― Доктор Лу, как вы себя чувствуете? ― обеспокоенно поинтересовался полковник Ли, отметив бледность привлекательного китайца и его дрожащие руки. ― Наверное, с вами очень плохо обращались? Травмы?
― Н-н-нет, всё в порядке, ― тихо отозвался доктор Лу и едва заметно поморщился. ― Всё ещё пытаюсь избавиться от ощущения пролетевшей рядом пули. Я бы хотел поблагодарить вашего подчинённого, который...
― Капитан Ким, ― вмешался в беседу майор Хан. ― Это наш лучший снайпер. Капитан Ким Чонин и лейтенант Пак Чанёль, снайпер и корректор, они работают в связке. Сейчас я их позову.
Чанёль лениво наблюдал, как Чонин разбирает винтовку и складывает детали в футляр.
― Между прочим, это было рискованно, знаешь?
― Ничуть. Я бы не стал стрелять, если бы не был уверен, что попаду, ― негромко ответил Чонин.
― От уверенности до самоуверенности...
― Уймись.
― Вот так всегда! ― Чанёль тоскливо вздохнул. ― Тебе говорили, что ты слишком серьёзный?
― Мне постоянно это говорят.
― Почему же ты не делаешь выводы?
― А зачем? ― Чонин сбросил жилет и положил его поверх футляра, дотянулся до куртки и принялся надевать её. Сегодня он не дежурил, вызов настиг его в речном парке, так что прибыл он на место в гражданском облачении.
― Капитан Ким!
― Господин майор. ― Чонин небрежно кивнул старшему офицеру, продолжив натягивать куртку на плечи.
― Отличная работа, капитан. Вас жаждет увидеть спасённый вами доктор Лу, хочет поблагодарить.
Чонин демонстративно посмотрел на часы на панели в кабине фургона и покачал головой.
― Мне нужно забрать Солли, я и так опаздываю. Пусть лейтенант Пак возьмёт на себя эту, несомненно, приятную и важную миссию.
― А почему это я? ― возмутился Чанёль. ― Стрелял же ты!
― Но ты мой корректор, Ёлли, без тебя я бы не попал, ― сверкнул обезоруживающей улыбкой Чонин, двинулся к байку у стоянки и договорил на ходу: ― Ты тоже заслужил благодарность, так что топай и принимай, а я побежал. Завтра увидимся.
― Не попал бы он, уж конечно! ― сердито заворчал себе под нос Чанёль и поплёлся за майором Ханом принимать благодарности от какого-то китайца «с роскошной задницей», если верить Чонину.
Хань закинул ногу на ногу и осмотрелся получше. В кабинете доктора Кима он был впервые и пока не привык к старинному стилю. Стены, мебель, картины ― всё из натуральных материалов, много дерева и много цветов в резных кадках или горшках. Вместо стеллажей у стен красовались тоже деревянные полки, забитые папками и носителями с информацией различного характера.
― Как вам в Сеуле? ― Ким Чунмён вручил ему чашку с кофе и опустился в соседнее кресло.
― Привыкаю. Понемногу.
― Я слышал, вас взяли в заложники пару месяцев назад. Когда вы только приехали. Всё обошлось?
― Да, спасибо. ― Хань сделал глоток кофе на пробу, оценил и принялся пить смелее.
― Наверное, вы гадаете, зачем я вас пригласил? ― предположил Чунмён и тоже поднёс чашку к губам.
― Ну не то чтобы прямо уж голову ломаю. В конце концов, я прохожу практику в вашей клинике, было бы странно, если бы вы вовсе со мной не говорили.
― Это тоже. Но вообще ― нет. Я недавно прочёл вашу работу, касающуюся репарации в области нанонейрохирургии.
― О! ― выдохнул Хань, чтобы продемонстрировать хоть какую-то реакцию на столь внезапное заявление. Хань только проходил практику пятый год из положенных семи, поэтому вряд ли его труды могли претендовать на внимание со стороны светила медицины, каким был Ким Чунмён.
― О, ― с утвердительной интонацией повторил произнесённое Ханем междометие Ким Чунмён. ― Так вот... Я прочёл вашу работу. В ней много интересных моментов. И, если я правильно всё понимаю, вас данная тема очень сильно интересует, так?
― Да, конечно. Это, как правило, сложнейшие операции на мозге, которые часто заканчиваются печально просто потому, что мы многого не знаем о природе человека и, скажем так, души. Если понятие «души» уместно использовать в данном ключе. Ну, вы понимаете...
― Именно поэтому вы сейчас тут сидите. ― Ким Чунмён многозначительно улыбнулся, а Хань забыл о кофе и уставился на него с немым вопросом в глазах.
Чунмён неторопливо сходил за второй чашкой кофе, удобно устроился в кресле и снова улыбнулся.
― Я четыре года наблюдаю пациента, который перенёс нанонейрорепарацию в ходе уникальной комплексной операции. Проще говоря, мозг этого пациента сейчас представляет собой...
― ...синтез? Два разных мозга в одном? Как в том знаменитом случае в Джакарте?
― Да, операция доктора Ши. И у нас тут всё так же запущено. Речь о комплексной операции не только на мозге, когда трудно разграничить пациента и донора, потому что пятьдесят процентов ровно.
― Вот как, ― с лёгким изумлением повторил Хань. ― Как вам удалось успешно провести столь сложную операцию?
― Понятия не имею. Несколько суток непрерывного ада ― вот что это было. Две сменные бригады, стимулирующие препараты, чтобы не спать и не терять внимания. И мне очень хотелось, чтобы всё закончилось хорошо. Были ещё две подобные операции, но финал в обоих случаях получился иным. ― Чунмён печально вздохнул. ― Не знаю, в чём тут дело. Но ладно, об этом можно позднее подумать, пока что я хотел предложить вам наблюдать пациента. Учитывая вашу заинтересованность и специализацию.
― А разве с ним не работает отдельно психолог? ― Хань отставил опустевшую чашку и взглянул на Чунмёна.
― Нет. До сегодняшнего дня с ним работал только я. К тому же, в этом деле очень много нюансов. Хуже того, это уголовное дело. ― Чунмён поднялся из кресла, прошёлся к полке, достал увесистую зелёную папку и передал Ханю. ― Почитайте на досуге, это увлекательное чтиво. А пока идёмте, я покажу вам ваш новый кабинет и, возможно, познакомлю с вашим пациентом.
Они покинули кабинет Чунмёна и прогулялись в другой конец коридора. У светлой двери на скамье сидела девочка лет пяти и прижимала к груди плюшевого мишку. Чунмён остановился напротив неё, опустился на корточки и улыбнулся.
― Солли, он тебя оставил тут совсем одну? И куда ушёл?
Чунмён говорил странно медленно, тщательно проговаривая слова, и Хань подумал даже, что у девочки, вероятно, проблемы с умственным развитием, но понял, что ошибся, поскольку ребёнок был живым и сообразительным. Девочка в ответ на вопрос Чунмёна махнула рукой в ту сторону, откуда они с Ханем пришли.
― Разминулись, значит, ну да ничего.
Чунмён погладил малышку по голове и толкнул светлую дверь.
― Здесь вы будете работать. Вот, осматривайтесь и осваивайтесь. Ключ-карта на столе. Когда будете уходить с работы, просто сдадите внизу охраннику, а утром возьмёте снова. Что ещё... Всё, наверное. Ознакомьтесь с делом поскорее. Я сегодня же постараюсь прислать к вам вашего нового пациента, просто побеседуете и решите, когда и как часто ему нужно будет приходить к вам. В остальном же вы будете просто получать задания от меня. Доброго дня.
Чунмён шустро выскочил из кабинета, оставив Ханя в одиночестве. Тот неторопливо прошёлся по основному помещению, осмотрел кофейный автомат, сунулся в подсобку и напоследок распахнул пошире окно, из которого открывался отличный вид на то ли сад, то ли парк клиники.
Хань бросил папку на стол и схватился за телефон.
― Привет, ― с улыбкой в голосе поздоровался он, когда ему ответили.
― Привет, ну как мечта идиота? ― сонно пробормотал в трубку Сэхун.
― Сбылась. Ты рад?
― Я сплю, а вот Тао скачет на кровати от радости.
― Точно на кровати скачет? Не на тебе?
― Иди в задницу, ― ворчливо буркнул Сэхун. ― Тебя, правда, взяли в клинику военного министерства? Серьёзно? К самому доктору Ким Чунмёну?
― Ага. Завидуешь?
― Конечно. А кто бы не завидовал? Знаешь, не особенно весело пока бегать с бэйджиком «акушерка» на груди. Это Тао в восторге, ну так оно и понятно ― худо-бедно по его специальности, но я ведь не акушерка.
― Ты хирург, поэтому худо-бедно и по твоей специальности.
― Но-но! Я попрошу! ― мигом окончательно проснулся и рыкнул на него Сэхун. ― Я нанохирург, если помнишь.
― Полезный навык для акушерки, ― не скрывая веселья, подколол Хань, но тут же стал серьёзным. ― Как там остальные?
― Нормально. Минсок в Кванчжу, Чондэ сейчас в Пусане, а Бэкхён...
Хань закусил губу и осторожно сделал глубокий вдох. С Бэкхёном он не общался уже четыре года. Не потому, что не хотел. Потому что Бэкхён не желал его ни видеть, ни слышать.
«Сам его создал, сам и убил. Даже любви дать ему не смог. Завидую тебе, если ты можешь спать спокойно после этого. И не желаю иметь с тобой ничего общего».
― Бэкхён в Сеуле.
― Что? ― потрясённо выдохнул Хань, сбросив на пол карандаш. ― Где?
― Ну, то есть, в Инчоне. Живёт и работает на Пятом Зелёном Острове. Какой-то проект с дельфинами. Там исследовательский морской центр Сеула, ну и вот... Бэкхён в Сеуле, считай.
― Давно? ― помолчав целую минуту, уточнил Хань и полез под стол за карандашом.
― Нет, только приехал. На прошлой неделе, кажется.
Бэкхён закончил Академию так же блестяще, как и Хань, только на два года позже.
― А где он до этого проходил практику?
― На морской станции к северу, а что?
― Да так... Он... ― Хань сел на стул и повертел карандаш в пальцах. ― Он спрашивал обо мне?
― Нет, ― поколебавшись, ответил Сэхун. ― Что-то передать ему от тебя?
― Н-нет... Ничего. Спасибо, в общем, за новости. Мне пора. Привет Тао передавай.
― Конечно. Удачи.
Хань рассеянно сунул телефон в карман и нервно вскочил со стула. Бесцельно побродив по кабинету, распахнул дверь и выглянул в коридор. Увидел у окна знакомую детскую фигурку. Девочка пыталась забраться на подоконник, но её подхватил молодой человек в чёрном военном комбинезоне. Хань не мог различить его лица ― тот стоял напротив яркого источника света. Только и видно очертания фигуры: тонкий в поясе, с широкими плечами, ноги длинные ― слишком длинные.
Потом Хань задохнулся от боли, потому что молодой человек в чёрном комбинезоне подошёл к скамье и усадил на неё девочку. И теперь Хань отчётливо видел сильную смуглую шею, гордо посаженную голову, резкие и строгие черты лица, слегка волнистые тёмные волосы... Длинная чёлка до самых глаз, чуть опущенные ресницы, нос с лёгкой горбинкой, выразительные полные губы красивого рисунка, ямочка на волевом подбородке ― Хань знал каждую чёрточку в этом лице.
Незнакомец с до боли знакомым лицом поднял перед собой руки и принялся быстро складывать узловатыми пальцами разные жесты и фигуры, иногда ударял пальцами правой руки по левой ладони или наоборот, порой прикасался к запястью, шее, голове, груди, затем сложил ладони в кулаки, опустил руки и внезапно просиял улыбкой. Девочка ответила ему улыбкой и тоже что-то показала жестами. Вот почему Чунмён говорил с ней медленно и с тщательной артикуляцией! Чтобы она могла читать по губам. Глухонемая, выходит...
Тем временем девочка подалась вперёд, прижала ладошки к твёрдым скулам, погладила и после ухватилась ручонками за смуглую шею.
Парень в комбинезоне выпрямился, удерживая девочку на руках, повернулся к двери кабинета, где изваянием самому себе застыл Хань, и скользнул взглядом сначала по номеру кабинета, затем по Ханю. Слегка прикусив губу, парень двинулся вперёд ― прошёл мимо Ханя словно мимо пустого места. И Хань смотрел ему вслед до тех пор, пока он не заглянул в кабинет доктора Ким Чунмёна.
Чунмён отозвался на вежливый стук предложением зайти, и на пороге появился Чонин с Солли на руках.
― Разве ты не должен быть на приёме у...
― Я не хочу наблюдаться у другого специалиста, ― с ходу отрезал Чонин, усадил Солли на диван в углу и сам опустился в кресло напротив стола Чунмёна.
― Но почему? Мы же говорили с тобой об этом ещё два дня назад. Ты не был против, ― удивился Чунмён.
― Я передумал, ― пожал плечами Чонин и закинул ногу на ногу.
― Слушай, ты сам спас этого доктора от террориста не так давно. Как только он узнает, что это был ты...
― Ни за что.
― Пойми, он написал великолепную работу в этой области. Конечно, он ещё практикант... ― попытался объяснить нюансы Чунмён.
― Вот именно.
― Это всего лишь формальность!
― Он выглядит слишком юным. ― Чонин не намеревался выбрасывать белый флаг.
― Да он старше тебя!
― Он китаец.
― Да, и что из этого? ― не понял сути претензии Чунмён ― даже опешил от неожиданности.
― Я шовинист.
― С каких это пор? Чонин, что тебя не устраивает?
― С этих. Всё не устраивает. Я не желаю с ним работать.
― Назови мне хоть одну объективную причину для отказа.
Чонин молча смотрел на него, плотно сжав губы. Через минуту соизволил заявить:
― Он мне не нравится.
― Очаровательно просто! Я просил назвать объективную причину! И тебя никто не заставляет на нём жениться, всего лишь наблюдаться время от времени. Пойми, ему интересна эта тема, он может помочь тебе.
― Мне не надо помогать, я прекрасно себя чувствую вот уже четыре года. И ты сам это знаешь так же хорошо, как и я.
― А меня именно это и беспокоит, ― признался Чунмён. ― Меня беспокоит отсутствие каких-либо странностей, потому что твой мозг ― это синтез двух личностей, грубо говоря, или двух душ, если угодно. Не может такое пройти легко и просто. В твоём же случае нет вообще никаких отклонений ― ничего. Это выглядит странно.
― Не вижу ничего странного, просто всё хорошо совпало и синтезировалось, ― мрачно буркнул Чонин и отвёл глаза. ― И у меня много дел в школе. Я не могу себе позволить тратить время зря.
― Господи, Чонин, ты тратил время на меня. Неужели ты не можешь поступить так же, только приходить уже не ко мне, а к доктору Лу Ханю?
― Я не хочу наблюдаться у доктора Лу Ханя, ― твёрдо отчеканил Чонин.
― Это невыносимо! ― Чунмён выбрался из-за стола, ухватил Чонина за рукав и потянул за собой. ― Не волнуйся о Солли, я сам отвезу её домой, пока ты будешь беседовать с Лу Ханем.
― Я не собираюсь с ним беседовать!
― Тебе придётся!
Чунмён отволок упиравшегося Чонина в конец коридора и затолкал в кабинет, подтащил к столу и усадил на стул перед ошарашенным Ханем.
― Доктор Лу, вот ваш новый пациент. Знакомьтесь. Капитан Ким Чонин. Снайпер. Он спас вас не так давно. В общем, вам наверняка есть что обсудить и без меня.
Чунмён в темпе вальса вымелся из кабинета и захлопнул дверь, оставив Чонина и Ханя наедине. Оба сидели без движения и настороженно разглядывали друг друга.
― Э... Доктор Лу Хань. Это я, ― глупо выдал Хань, поражаясь тому, что не лишился дара речи. Хотя он просто всё никак не мог поверить, что видит человека, который... ― Хотя вам уже сказали, наверное. А вы... Ким Чонин? Быть может, удобнее обращаться друг к другу просто по име...
― Нет.
― Нет?
― Господин Лу, я сегодня немного занят и спешу. Давайте обсудим самые важные вопросы и покончим с этим. На сегодня.
Чонин был вежлив и сдержан, но Хань прекрасно ощущал витавшие вокруг него раздражение и недовольство. Очевидно, симпатии к Ханю он по какой-то неясной причине не испытывал.
― Как пожелаете, ― тихо отозвался Хань. ― Давайте решим вопрос с визитами и их регулярностью. Два раза в неделю ― доктор Ким сказал, что обычно вы встречались два раза в неделю. Скажите, вам удобно будет приходить в те же дни?
Чонин разглядывал его минуту, а то и две. Потом кивнул.
― Прекрасно. Что насчёт времени? В пять?
― Я редко освобождаюсь так рано.
― В семь?
― Тоже рано, ― покачал головой Чонин. ― Вы работаете до восьми, верно? Боюсь, что...
― Вам удобно в восемь?
― Мне удобно в восемь, ― выдержав паузу, подтвердил Чонин. ― Но раз уж вы...
― Я буду ждать вас в восемь. Коль уж вам удобно в это время.
Чонин явно не ожидал, что он согласится на такое время. Похоже, кое-кто совершенно не хотел общаться с доктором Лу и искал лишь повод отвертеться от визитов в клинику.
― Вряд ли это...
― Я просто хочу помочь вам. И меня не затруднит. Буду ждать вас в восемь в те же дни, что и прежде.
― Чудесно. Благодарю, что уделили мне время. ― Чонин поспешно поднялся со стула, попрощался и исчез за дверью, пока Хань пребывал в прострации.
Он всего лишь не мог поверить в реальность происходящего. И не мог поверить, что где-то на Земле существовал человек, похожий на Кая. Словно две капли воды. Конечно, Хань помнил, что использовал для синтеза Кая исходный геном, а это означало, что где-то в мире непременно был кто-то, похожий на Кая, но... Одно дело ― знать об этом, и совершенно другое ― встретить этого «кого-то».
Пребывая в шоке, Хань придвинул к себе зелёную папку, повозился с замком и открыл, взял первый лист и уставился на графу с датой. Что-то знакомое, но это, наверное, неважно. Хань перевёл взгляд на графу «пациент». Там аккуратно вписали имя Ким Чонина, ниже шли все самые важные медицинские данные. Ещё немного ниже красовалась строка «донор». Хань прочёл фамилию и уставился на имя.
Сглотнул с огромным трудом, машинально включил лампу над столом и поднёс лист ближе к глазам ― ещё раз прочёл имя и проверил дату.
Через миг лист выскользнул из враз ослабевших пальцев и медленно спланировал на пол.
Чонин отозвал в сторонку двух учеников и велел повторить комплекс заново. Оба допустили одинаковые ошибки, пришлось объяснить им, что именно они делали неправильно. Убедившись, что до ребят всё дошло, Чонин позволил им вернуться к остальным и взглянул на часы. До закрытия школы оставалось пятнадцать минут.
Он подошёл к скамейке у стены и опустился на колено перед игравшей с плюшевым медвежонком Солли.
«Тебе скучно, малышка?»
«Нет, всё нормально, не волнуйся, я тут ещё посижу с Тэдди. Когда ты начнёшь?»
«Уже скоро. Потерпи немного».
«Хорошо. Спасибо, что привёл меня сюда. Мне здесь нравится».
Солли тронула пальцами свой подбородок скользящим жестом ― это означало благодарность, потом обхватила руками Чонина за шею и потёрлась носом о его щеку. В её интерпретации поцелуй выглядел именно так.
«Осталось немного. Смотри, Тэдди снова хочет с тобой играть».
Солли улыбнулась, поймала его руки и исправила последний жест по-своему.
«Вот так. Он хочет не играть, он требует внимания. Я подожду, иди».
Чонин тронул губами её висок и поднялся, чтобы вернуться к ученикам и дать им задание к следующему уроку. Потом он убедился, что все наставники разошлись по домам, заперев классы. Ему нужно было лишь запереть центральную дверь и погасить общее освещение.
Несмотря на закрытие школы тэквондо по расписанию, домой Чонин не спешил. Он приглушил свет в классе, где его ждала Солли, включил музыку, сбросил обувь и начал танцевать.
Танцы Чонина были маленькой тайной на двоих. Он любил танцевать в полумраке, а Солли нравилось на это смотреть. Она не слышала музыку, но видела его движения. Это казалось странным, но его танцы Солли завораживали. Она усаживалась на матах, скрестив ноги, кусала большой палец и смотрела, смотрела, смотрела...
Дети, как правило, неусидчивы, но Солли не двигалась с места, пока Чонин танцевал.
Он переступал босыми ногами по гладкому полу под музыку и жил теми чувствами, что будила в нём мелодия. Это походило на традиционный комплекс упражнений по утрам ― в тэквондо, но без вектора, на волне чувств и страстей. Это приносило спокойствие и удовлетворение.
Именно сейчас Чонин нуждался в покое, потому что через полчаса ему полагалось сидеть в кабинете доктора Лу и отвечать на бесполезные вопросы ― на вопросы, которые он слышал уже тысячу раз за четыре года. Из-за этих вопросов ему приходилось балансировать на тонкой грани между правдой и ложью. А он устал быть канатоходцем.
Мелодии сменяли друг друга, Солли жадно смотрела на него, и он продолжал танцевать ― в поисках покоя и безмятежности. Хотя бы в музыке и танце он мог спрятаться на время, чтобы отдохнуть немного от всего, что его окружало в остальное время.
Танцевать он закончил ровно в восемь пятнадцать ― составлял плейлист всегда ровно на час. Солли ждала его в классе в компании Тэдди ― её любимого плюшевого медвежонка, а он уходил в душевую, чтобы смыть с тела пот и усталость и подготовиться к возвращению во внешний мир.
Этот день был хорошим, в общем-то, если не считать визита к доктору. А доктор ждал его уже четверть часа. Может, даже пытался позвонить, но Чонин предусмотрительно выключил телефон.
Он без спешки принимал душ и разминал пальцами мышцы на шее и плечах, а время шло.
Чонин не собирался сегодня ехать в клинику и смотреть на Лу Ханя. Вечно пропускать сеансы, конечно, не выйдет, но сейчас он не испытывал ни малейшего желания видеть и слышать Лу Ханя. Сейчас он с удовольствием забыл бы о его существовании вовсе, если бы мог.
Вытеревшись полотенцем насухо, он надел привычный военный комбинезон и затянул на поясе ремень. Посмотрелся в зеркало и откинул обеими руками длинную чёлку со лба, правда, она тут же ссыпалась обратно отдельными тонкими прядями. Оперевшись ладонями о край раковины, он смотрел на себя и пытался различить тот невидимый шов, деливший его пополам. Бесполезное занятие, потому что после нано-операций швов не оставалось.
Чонин закрыл левой ладонью половину лица, потом закрыл другую. Если разница и была, он её не видел всё равно. Вновь ухватившись ладонями за край раковины, медленно опустился на пол, прислонился спиной к стене и потёр ладонью грудь слева.
― Это не больно... Совсем не больно. Просто сон. Не больно.
Зажмурившись, он откинул голову к стене, слегка ударившись затылком о твёрдую поверхность. Повторил пару раз, чтобы в голове прояснилось. Потом лба коснулась тёплая ладошка.
Открыв глаза, он увидел перед собой Солли. Она прижимала одной рукой к себе мишку, а второй сделала три быстрых жеста.
«С тобой всё хорошо?»
«Да, малышка. Со мной всё хорошо».
«У тебя тут болит?»
Солли положила ладошку ему на грудь. Там билось сердце. Быстрее, чем ему бы следовало биться.
«Уже прошло».
«Честно?»
«Конечно, малышка. Идём домой?»
«Я голодная. Идём скорее».
Чонин поднялся, подхватил Солли на руки, слегка подкинул и поймал, заставив её беззвучно засмеяться.
Чонин и Солли часто ужинали в доме его родителей. На ужин собиралась вся семья, включая сестёр Чонина, их мужей и детей. Чонин традиционно приходил вместе с Солли в числе последних и получал шутливый нагоняй от матери.
― Опять только явился? И опять в этой тряпке? Я тебя умоляю, надень что-нибудь приличное к ужину. И у нас гости сегодня ― лишний повод тебе заглянуть в шкаф с одеждой. Если ты забыл, одежда у тебя есть, а не только одна форма. Сними это немедленно, иначе останешься без еды.
― Да, мама, я тоже рад тебя видеть, ― ответил с неизменной улыбкой Чонин.
― И Солли умой. Вечно она у тебя как мурзилка. Это же девочка, а не мальчик. Где вы с ней постоянно лазите? Посмотри, какие у неё чёрные коленки! Горе ты моё...
― Умою, не волнуйся. Кто у нас сегодня в гостях?
― Доктор Ким и его друг. Друг чуть позже приедет. Быстрее-быстрее, приведи себя и Солли в порядок. Живо!
― Уже бегу. ― Чонин просочился мимо матери в приоткрытую дверь и поставил ногу на первую ступеньку лестницы. ― О, привет.
― Ну-ну. ― Чунмён скрестил руки на груди и смерил его мрачным взглядом. ― Ты не явился на беседу с доктором Лу.
― Я в курсе, спасибо, что заметил.
― Чонин, ну что за детское поведение? Ты же прекрасно знаешь, что обязан наблюдаться у врачей ― это в твоих интересах и...
― ...для моего же блага. Не трудись, я помню. Просто пока не готов к смене доктора. Я привык говорить с тобой, а не с каким-то левым типом.
― Он не левый тип. Неужели тебе мало моей личной рекомендации?
― Прости, но да. Мало. Я хочу наблюдаться у тебя.
― Но я не могу дать тебе ничего нового. И ничем уже не могу помочь. Пойми, я себя исчерпал. Мои теории оказались провальными. А вот доктор Лу...
― Пожалуйста, не сегодня. Давай пока не будем об этом, ― взмолился Чонин, устало прикрыв глаза. ― Может быть, но не сейчас, хорошо? Дай мне привыкнуть к этому. И посторонись, мне надо переодеться и умыть Солли.
Солли жестами поздоровалась с Чунмёном и объяснила, какой у него страшно недовольный вид. Чунмён кивнул и всё-таки посторонился, позволив Чонину подняться по лестнице на второй этаж.
В своей комнате Чонин торопливо сбросил комбинезон, влез в мягкие тёмные брюки военного покроя и натянул тёмно-зелёную футболку. В ванной он старательно умыл Солли и принялся отмывать её потемневшие после лазанья по полу в классе колени.
«И локти тоже. Как ты умудряешься только?»
«Я не знаю. Давай не будем их мыть, а то завтра снова будут грязные».
«Убийственная логика. Но нам оторвут головы, если ты сядешь за стол с такими локтями».
«Тогда ладно».
Чонин ополоснул отмытые локти Солли тёплой водой, осмотрел результат и завернул её целиком в большое пушистое полотенце. Солли немедленно забарахталась там с беззвучным смехом. Подурачившись ещё немного, Чонин выпутал её из полотенца и подхватил на руки, покружил в воздухе, потом прижал к себе и двинулся обратно на первый этаж. Перед спуском с лестницы он задержался у окна, приметив остановившийся у ворот автомобиль. Из салона выскочил тот человек, которого Чонин меньше всего хотел видеть.
― Какого чёрта? ― пробормотал он и резко повернул обратно. В комнате усадил Солли в кресло и отошёл к столу, чтобы налить в стакан воды из графина.
Солли спрыгнула на пол, подбежала к нему и подёргала за штанину.
«Что-то случилось?»
«Нет, всё хорошо. Можешь пока спуститься в гостиную одна, идёт? Я скоро тоже приду».
«Ладно, я буду ждать тебя. Без тебя есть не буду».
«Как хочешь».
Чонин погладил Солли по голове, довёл до двери и выпустил в коридор.
Хань перезнакомился со всей семьёй, но Чонина пока не увидел. Он старался держаться ближе к Чунмёну, смущённый таким количеством незнакомых людей.
― Большая семья.
― Это тебе так кажется пока что.
На «ты» с Чунмёном они перешли вчера, и Хань ещё не до конца к этому привык.
― А Чонин...
― Скоро должен спуститься. Он пришёл позже всех. Наверное, опять где-нибудь с Солли заигрался.
― А Солли ― это его племянница? ― от нечего делать уточнил Хань и взял с бокового столика стакан с вишнёвым соком. Поднёс к губам, чтобы сделать глоток.
― Нет, конечно. Разве ты не заметил? Они похожи. Солли ― его дочь.
Хань поперхнулся соком и закашлялся. Из глаз брызнули слёзы. Чунмён услужливо похлопал его по спине.
Хань проморгался и стёр сок с подбородка тыльной стороной ладони.
― Но как? То есть, ей же около пяти, так? Когда... Как?..
― Чуть больше четырёх. Когда он был в криокамере. По желанию его семьи и невесты. На тот случай, если бы... ― Чунмён помрачнел и отвёл взгляд, но Хань его понял верно. Ситуация была достаточно сложной, а благополучный исход ― маловероятным, поэтому семья Чонина решила использовать и этот шанс.
― Ребёнок из пробирки? ― тихо спросил он у Чунмёна. ― Поэтому она не говорит?
― Она родилась здоровой. Слышала и говорила. Перестала примерно в два года. Причина неизвестна. Физически она в полном порядке, поэтому, я полагаю, что причина тут, ― Чунмён прикоснулся пальцем к своему виску. ― Никаких встрясок и стрессов в её жизни не было. И она не пугалась сильно, но вдруг перестала слышать и говорить. В остальном чудесный ребёнок, хотя никого толком не признаёт. Хвостом ходит за Чонином. Наверное, он будет приходить к тебе часто вместе с ней. Она не любит оставаться долго одна, постоянно требует, чтобы Чонин был рядом. Не волнуйся, ты быстро научишься понимать основные вещи. И она отлично читает по губам, так что она тебя всегда поймёт. Например, в семье никто толком не знает язык жестов, но они понимают Солли.
― А Чонин? Он, кажется, знает?
― Да. Удивительно, но он выучил язык жестов практически мгновенно. Впрочем, он же проводит вместе с Солли больше всех времени, вот и...
Хань промолчал, а ведь мог и сказать кое-что по этому поводу. Правда, Чунмён это не оценил бы, скорее всего. Или не поверил бы, что четыре года назад Хань собственными руками улучшил геном Кая ровно на один процент, подарив ему способность быстро учиться. А если и поверил бы... ничем хорошим для Ханя это не кончилось бы. Он видел в документах пометку об активном уголовном деле.
Честно говоря, Хань до сих пор пребывал в смятении и не находил в себе сил, чтобы взвешенно всё обдумать. Да и вовсе ― не мог поверить до конца, что Чонин и Кай...
Он не знал, что ему вообще думать. Считать, что всё хорошо, потому что в этом мире живёт Чонин? Или считать, что всё плохо, потому что Каю пришлось страдать из-за самонадеянности Ханя? И кто теперь скрывался под именем Ким Чонина? Тот подлинный Чонин? Кай? Каков их сплав? Сказалась ли операция на памяти одного и второго? Или не сказалась?
Хань знал точно, как сильно любил его Кай. Чонин о Хане не знал ничего. Если Чонин получил воспоминания Кая, то почему спас его от террориста? Почему промолчал? Ведь Чонин мог бы дать показания в суде против Ханя. И Хань ему никто. Но если синтез душ был полным... Кай любил Ханя. Кай не пожелал бы быть вдали. Вряд ли Кай стал бы избегать его так, как это делал сейчас Чонин.
С другой стороны, у Чонина не было причин избегать Ханя. За одним исключением: если он знал, кто такой Хань, и что пришлось пережить Каю. Быть может, Чонин пытался так защитить в себе Кая?
Хань растерянно потёр висок и вздохнул. Он в самом деле не мог пока думать. Сам же написал целую книгу о синтезе разумов, но прямо сейчас не мог вспомнить ни одной выкладки из собственного труда и применить на практике.
«Никто никогда не сможет заменить тебе меня».
Вспомнилось не ко времени и не к месту, вспомнилось, когда в гостиную зашёл Чонин. К нему немедленно бросилась Солли, вцепилась пальцами в штанину и требовательно подёргала. Чонин плавно повёл ладонью, сложив пальцы в разные фигуры легко и непринуждённо, словно всю жизнь только с помощью жестов и общался, затем подхватил Солли на руки и понёс к общему столу, на ходу бросая приветствия родне. Он опустился на стул и усадил Солли себе на колени, придвинул ближе к ней стакан с соком и погладил по голове.
Хань на миг задохнулся от этой картины. Никогда прежде он не думал о таком, не пытался представить, каким отцом был бы Кай. Похоже, зря. Хотя он всегда воспринимал Кая как собственное творение, как... ребёнка. Несмотря на все просьбы Кая не обращаться с ним так.
Хань жадно наблюдал за каждым движением Чонина и находил непременно что-то знакомое: лёгкий наклон головы, задумчивый взгляд, отбрасывание чёлки ладонью, прикосновение пальцем к нижней губе... Солли делала точно так же.
― Идём, пора за стол. Чонин уже спустился, больше ждать некого, ― подсказал Чунмён и потянул Ханя за собой. Ещё и усадил рядом с Чонином.
― Добрый вечер, ― машинально сказал Хань налево и покосился направо ― на Чунмёна.
― Добрый, ― неохотно отозвался Чонин, взял с ближайшей тарелки ломтик огурца и отдал Солли.
― Вы сегодня не пришли, хотя обещали.
― Я не обещал. И не пришёл, ― ответил Чонин, по-прежнему не глядя на Ханя.
― Но вы сказали, что вам подходят те же дни для визитов, что и раньше.
― Но мы не уговаривались о том, с какого числа мне надо приходить к вам, ― после короткой паузы пояснил Чонин. Длинная чёлка вновь свешивалась до самых глаз. Тёмные и тяжёлые пряди, блестящие. Хань помнил, что они на ощупь жёсткие, но гладкие, словно шёлк.
― Вот как. Очевидно, это моё упущение, ― сокрушённо пробормотал он.
― Пожалуй, мы оба упустили это из вида, ― внёс поправку Чонин и придвинул к себе блюдо с рисом и острой свининой, ложкой отложил часть своей порции в тарелку поменьше ― для Солли. Она с интересом разглядывала Ханя, потом вытянула к нему руку, вторую и сложила несколько жестов так быстро, что Хань ничего не понял вообще ― ни единой догадки.
― Э... Что сказала Солли?
― Это неважно.
Солли похлопала ладошкой по груди Чонина и указала на Ханя. Чонин правой рукой изобразил что-то, потом согнул указательный палец, как крючок. Солли кивнула и снова указала на Ханя.
― Она сказала, что вы похожи на ангела, но выглядите несчастным.
― О, вот как... ― Хань улыбнулся малышке, в ответ она тронула двумя указательными пальцами уголки рта и тоже улыбнулась. ― Это что-то значит?
― Это значит, что вам к лицу улыбка. Так считает Солли.
И Чонин поднёс к губам стакан с соком, избежав тем самым новых расспросов. Когда он отставил пустой стакан, провёл языком по нижней губе явно без задней мысли, но Хань непроизвольно вспомнил вкус губ Кая.
Наверное, Хань вызывающе пялился на Чонина, а тот столь же вызывающе не смотрел на него. Но Хань всё равно не отводил глаз ― пытался найти отличия в смуглом лице. Ему требовалась хотя бы одна-единственная крошечная деталь, которая позволила бы отличать Кая от Чонина. Однако такой детали не существовало. Всё те же резкие черты, безупречная линия от подбородка к уху, нос с лёгкой горбинкой и узнаваемой формы, даже ресницы ― те же. И те же губы. И ямочка на подбородке. И те же глаза, в которых Хань прямо сейчас видел отражение собственного лица. Тёмные глаза с неназываемыми тенями в глубине, как ночное небо с россыпью фейерверков. И ощущение жара от взгляда.
Вспомнился домик у моря, где были лишь они двое и море. Влажные следы от губ на разгорячённой коже, длинные царапины от коротких ногтей на широких плечах, блестящее от пота смуглое тело, солёный запах и сумасшедшее желание близости. Кажется, с того дня прошла целая вечность.
Чонин спокойно смотрел на Ханя целую минуту, прежде чем до Ханя дошло, что он непозволительно долго таращится на Чонина. Глупая игра в гляделки...
― Простите, ― буркнул Хань, уткнувшись в собственную тарелку.
К счастью, Чонин отвлёкся на беседу с Солли. Хань время от времени смотрел на них украдкой и поражался пластике и выразительности движений Чонина. Тот казался всецело сосредоточенным только на дочери, словно всё остальное его совершенно не волновало. И Хань обратил внимание на то, чего прежде не замечал ― их сходство. Оно действительно было несомненным, даже странно, что Хань сразу этого не углядел и не понял, что Солли ― дочь Кая. То есть, Чонина.
Хань отложил палочки и провёл пальцами по глазам, отгоняя наваждение. Он запутался в ощущениях и видел Кая в Чонине вопреки собственной воле. Хотя к чему удивляться? Кай и был Чонином, а Чонин ― Каем, ведь в обоих случаях геном один и тот же, просто... Просто Каю Хань стёр память собственными руками. Память, но не сущность. Характер, судя по всему, у обоих тот же самый. Да и прошло четыре года.
Его вдруг осенило. Он наклонился к Чунмёну и спросил тихонько:
― А в случае Солли использовали генное проектирование? Или это был простой способ?
Чунмён задумался на минуту, потом кивнул.
― Генное проектирование тоже использовали. Родные хотели именно девочку, боялись, что не вынесут, если будет мальчик, похожий на Чонина.
― Так, а геном брали у Чонина, который в тот момент находился в криокамере?
― Разумеется, как же иначе? ― отозвался с удивлением Чунмён.
― Тогда ясно, почему Солли не говорит и не слышит.
― То есть?
― Я полагаю, никому не пришло в голову стереть генную память. Малышка чувствовала то, что случилось с носителем генома.
― Ты хочешь сказать... ― начал Чунмён и побледнел. ― Господи... Она пережила это?
― Похоже на то, но потрясение оказалось слишком сильным для ребёнка. Таким образом...
― Включился защитный механизм?
― Именно. И это вылилось...
― Чёрт.
― Да. Скорее всего, дело в этом. Шанс всё исправить есть, но он мизерный. Насколько я знаю, лишь двум процентам людей, пережившим шок с такими последствиями, удалось помочь.
― Господи, как же так? И почему никому не пришло в голову стереть память? Это не всегда срабатывает на все сто, но таких последствий точно не было бы. Надо рассказать Чонину.
― Зачем? ― испугался Хань.
― Чтобы он знал, почему Солли не говорит. Он ведь знает, как это было, и что именно могла увидеть в чужих воспоминаниях Солли. Ему ведь с этим бороться и помогать дочери. Если он будет знать, ему будет легче подбирать нужные средства и правильную линию поведения.
Хань покосился на Чонина, тот придерживал пальцами стакан, из которого пила Солли. Тёмная чёлка завесила его лицо, надёжно спрятав глаза. А потом в гостиную ввалилось шумное веселье в виде лейтенанта Пак Чанёля. Хань его знал, поскольку лично благодарил в тот самый день, когда угодил в переделку в ресторанном квартале.
Чанёль громко со всеми поздоровался, вывалил кучу комплиментов в адрес матери Чонина, вручил большую коробку с миндальным печеньем и поманил к себе Солли. Она спрыгнула на пол и побежала к Чанёлю с радостной улыбкой на лице. Чанёль подхватил Солли на руки, высоко подкинул и поймал. Солли удобно устроилась у него на руках и пальчиками потрогала левое ухо.
― Оторвёшь дяде ухо, обратно уже не приставим, ― пошутил Чанёль и кивнул Чонину, потом заметил Ханя и помахал ему. ― Я за Чонином, можно мне его украсть?
― Опять работа? ― нахмурился Чунмён.
― У нас ночное дежурство сегодня.
― А Солли?
― Успеем завезти домой и уложить спать. Чонин, надеюсь, ты уже перекусил? Время поджимает.
Чонин молча тронул салфеткой губы, поднялся со стула и тихо попрощался сразу со всеми. Хань проводил его беспомощным взглядом, а потом смотрел, как Чанёль и Солли дурачились у лестницы, пока Чонин поднимался наверх и переодевался. Спустился он уже в военном комбинезоне, забрал у Чанёля Солли и исчез за дверью.
― Сложно с ним, да? ― проницательно подметил Чунмён. ― Не беспокойся, всё образуется. Чонин просто плохо сходится с людьми и не очень любит перемены. Да и одному непросто с ребёнком, тем более...
― Таким ребёнком? ― уточнил Хань, намекнув на особенности Солли. ― Разве он не может оставить девочку у родни?
― Не может. Я ведь говорил, она почти никого не признаёт, кроме него. Ну вот Чанёля, разве что. С Чанёлем оставить её он иногда может, но редко, они же работают в связке, так что графики у них совпадают.
― Вот как... ― Хань задумчиво смотрел в тарелку и не представлял, как ему быть. Чем больше он думал о Чонине, тем большее количество воспоминаний просыпалось. Воспоминаний, связанных с Каем. А он тут не для этого, не для того, чтобы вспоминать прошлое и искать его осколки в настоящем. Он тут для того, чтобы наблюдать за Чонином и помогать ему. Как специалист.
Правда, пока это получалось паршиво. Не получалось вовсе, если не лгать самому себе.
Автор: Корейский Песец / Шу-кун / Ie-rey
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: О Cехун, Лу Хань (Лухан), Ким Чонин (Кай), Ким Чунмён (Сухо), Бён Бэкхён, Пак Чанёль, Хуан Цзытао (Тао)
Пэйринг или персонажи: КайЛу, СэТао, Бэкхён, Ким Чунмён, Ким Чондэ, Ким Минсок, Книга 2 + Пак Чанёль
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Драма, Фантастика, AU
Предупреждения: Кинк
Размер: Макси, 432 страницы
Кол-во частей: 43
Статус: закончен
Описание:
Каждый поступок любого человека несёт в себе как положительные моменты, так и отрицательные. И вся наша жизнь ― это сумма положительных и отрицательных последствий всех наших поступков. Чего же было больше, зависит от того, насколько вы гордитесь проделанным путём или насколько вы его стыдитесь. Однажды молодой учёный решил воскресить человека, считавшегося условно мёртвым... НФ, биопанк
Примечания автора:
Кай и Ким Чонин в этой истории... Нет, речь не идёт о раздвоении личности или близнецах, всё несколько сложнее.
Книга 1 завершена, Книга 2 - завершена теперь тоже. Эти книги о герое, который пытался воскресить человека, считавшегося условно мёртвым.
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2290551
Часть 2. Книга Чонина и Ханя. Пролог
Часть 2. Книга Чонина и Ханя
Когда умирали чувства, cорок дней лил дождь,
Ручьи превращались в реки ― вброд не перейдёшь.
Плакали даже камни эти сорок дней,
Никто не сказал ни слова ― ни тебе, ни мне.
Когда умирают чувства ― гибнет целый мир,
И не понять Вселенной, как безнадёжны мы...
Нет миражей и крыльев ― им не место здесь,
Кто нас хранил в печали ― навсегда исчез!
Все имена, все имена ― пустые звуки,
Ведь главное ― лица,
Души, что не выносят разлуки,
Что не выносят разлуки,
И наши сердца, что не смеют разбиться!
Не смеют разбиться...
Когда воскресают чувства ― воздух чуть дрожит,
Назад отступает время, прячется в глуши,
В нас ― равновесие света и упрямой тьмы.
Не нарушай покоя и святость тишины...
Все имена, все имена ― пустые звуки,
Ведь главное ― лица,
Души, что не выносят разлуки,
Что не выносят разлуки,
В желании вечном ― друг с другом слиться,
И наши сердца...
Гран-КуражЪ ― Все имена
◄ Пролог ►
Четыре года спустя
Новый Сеул
река Хан
Шестой Жёлтый Остров
Ресторанный квартал
― Докладывайте.
Шипение на канале связи, щелчок, рапорт:
― Альфа ― штабу. Цель не вижу, стрелять не могу.
― Бета?
― Аналогично. Стрелять не могу.
― Гамма?
― Вижу только заложника. Стрелять не могу.
Дополнительный щелчок вне очереди и немного искажённый помехами низкий голос:
― Каппа ― штабу. Вижу цель.
Полковник Ли нахмурился и поискал на мониторе сигнал «каппа», нашёл с трудом. Судя по онлайн-карте, снайпер «каппа» торчал на дереве в парке. И что он там, спрашивается, забыл?
― Расстояние до цели?
― Две тысячи восемьсот, ― без заминки ответил «каппа».
― Отставить. Вы не попадёте на таком расстоянии.
Майор Хан замахал руками и замотал головой, бурно выражая своё несогласие с полковником.
― Он попадёт, господин Ли. Это наш лучший снайпер. Он и с трёх тысяч попадает ― в дождь при ветреной погоде.
― Вы отдаёте себе отчёт, что рискуете жизнью заложника?
― Вполне.
― Прекрасно. Вот вы тогда и отдайте команду.
Майор Хан пожал плечами и активировал устройство связи.
― Капитан Ким, вы всё ещё видите цель?
― Так точно.
― Стреляйте тогда и так, как посчитаете нужным.
― Понял.
Полковник Ли недовольно поморщился, когда у него резко щёлкнуло в ухе ― снайпер небрежно отключил связь вовсе.
Майор Хан смахнул со стола мощный бинокль, поднёс его к глазам и направил в нужную сторону.
― Девять... Восемь... Семь... ― принялся тихо отсчитывать он.
― Что вы?..
― Что с заложником?
― Некий доктор Лу, генетик. Кстати, Чонин, если влепишь ему пулю в задницу, спровоцируешь нехилый дипломатический скандал с душераздирающими песнями, военными плясками и помахиванием ядерным чемоданчиком в нашу сторону. Постарайся попасть в злодея, ладно?
― Отставить трёп в прямом эфире, лейтенант Пак.
― Чонин, ну ты чего?
― Ничего. В такую роскошную задницу пулю всаживать грешно.
― Гы-гы…
― Заткнитесь, лейтенант Пак. Расстояние?
― Два... Один... Готово! Группа захвата, приступайте! ― отдал следующую команду майор Хан и успокаивающе улыбнулся полковнику. ― Операция прошла успешно, господин Ли, выдыхайте.
Через полчаса начинающих террористов увозили в главное управление для допроса, а благополучно пережившего всю эту кутерьму заложника отпаивали кофе.
― Доктор Лу, как вы себя чувствуете? ― обеспокоенно поинтересовался полковник Ли, отметив бледность привлекательного китайца и его дрожащие руки. ― Наверное, с вами очень плохо обращались? Травмы?
― Н-н-нет, всё в порядке, ― тихо отозвался доктор Лу и едва заметно поморщился. ― Всё ещё пытаюсь избавиться от ощущения пролетевшей рядом пули. Я бы хотел поблагодарить вашего подчинённого, который...
― Капитан Ким, ― вмешался в беседу майор Хан. ― Это наш лучший снайпер. Капитан Ким Чонин и лейтенант Пак Чанёль, снайпер и корректор, они работают в связке. Сейчас я их позову.
Чанёль лениво наблюдал, как Чонин разбирает винтовку и складывает детали в футляр.
― Между прочим, это было рискованно, знаешь?
― Ничуть. Я бы не стал стрелять, если бы не был уверен, что попаду, ― негромко ответил Чонин.
― От уверенности до самоуверенности...
― Уймись.
― Вот так всегда! ― Чанёль тоскливо вздохнул. ― Тебе говорили, что ты слишком серьёзный?
― Мне постоянно это говорят.
― Почему же ты не делаешь выводы?
― А зачем? ― Чонин сбросил жилет и положил его поверх футляра, дотянулся до куртки и принялся надевать её. Сегодня он не дежурил, вызов настиг его в речном парке, так что прибыл он на место в гражданском облачении.
― Капитан Ким!
― Господин майор. ― Чонин небрежно кивнул старшему офицеру, продолжив натягивать куртку на плечи.
― Отличная работа, капитан. Вас жаждет увидеть спасённый вами доктор Лу, хочет поблагодарить.
Чонин демонстративно посмотрел на часы на панели в кабине фургона и покачал головой.
― Мне нужно забрать Солли, я и так опаздываю. Пусть лейтенант Пак возьмёт на себя эту, несомненно, приятную и важную миссию.
― А почему это я? ― возмутился Чанёль. ― Стрелял же ты!
― Но ты мой корректор, Ёлли, без тебя я бы не попал, ― сверкнул обезоруживающей улыбкой Чонин, двинулся к байку у стоянки и договорил на ходу: ― Ты тоже заслужил благодарность, так что топай и принимай, а я побежал. Завтра увидимся.
― Не попал бы он, уж конечно! ― сердито заворчал себе под нос Чанёль и поплёлся за майором Ханом принимать благодарности от какого-то китайца «с роскошной задницей», если верить Чонину.
◄ 1 ►
Хань закинул ногу на ногу и осмотрелся получше. В кабинете доктора Кима он был впервые и пока не привык к старинному стилю. Стены, мебель, картины ― всё из натуральных материалов, много дерева и много цветов в резных кадках или горшках. Вместо стеллажей у стен красовались тоже деревянные полки, забитые папками и носителями с информацией различного характера.
― Как вам в Сеуле? ― Ким Чунмён вручил ему чашку с кофе и опустился в соседнее кресло.
― Привыкаю. Понемногу.
― Я слышал, вас взяли в заложники пару месяцев назад. Когда вы только приехали. Всё обошлось?
― Да, спасибо. ― Хань сделал глоток кофе на пробу, оценил и принялся пить смелее.
― Наверное, вы гадаете, зачем я вас пригласил? ― предположил Чунмён и тоже поднёс чашку к губам.
― Ну не то чтобы прямо уж голову ломаю. В конце концов, я прохожу практику в вашей клинике, было бы странно, если бы вы вовсе со мной не говорили.
― Это тоже. Но вообще ― нет. Я недавно прочёл вашу работу, касающуюся репарации в области нанонейрохирургии.
― О! ― выдохнул Хань, чтобы продемонстрировать хоть какую-то реакцию на столь внезапное заявление. Хань только проходил практику пятый год из положенных семи, поэтому вряд ли его труды могли претендовать на внимание со стороны светила медицины, каким был Ким Чунмён.
― О, ― с утвердительной интонацией повторил произнесённое Ханем междометие Ким Чунмён. ― Так вот... Я прочёл вашу работу. В ней много интересных моментов. И, если я правильно всё понимаю, вас данная тема очень сильно интересует, так?
― Да, конечно. Это, как правило, сложнейшие операции на мозге, которые часто заканчиваются печально просто потому, что мы многого не знаем о природе человека и, скажем так, души. Если понятие «души» уместно использовать в данном ключе. Ну, вы понимаете...
― Именно поэтому вы сейчас тут сидите. ― Ким Чунмён многозначительно улыбнулся, а Хань забыл о кофе и уставился на него с немым вопросом в глазах.
Чунмён неторопливо сходил за второй чашкой кофе, удобно устроился в кресле и снова улыбнулся.
― Я четыре года наблюдаю пациента, который перенёс нанонейрорепарацию в ходе уникальной комплексной операции. Проще говоря, мозг этого пациента сейчас представляет собой...
― ...синтез? Два разных мозга в одном? Как в том знаменитом случае в Джакарте?
― Да, операция доктора Ши. И у нас тут всё так же запущено. Речь о комплексной операции не только на мозге, когда трудно разграничить пациента и донора, потому что пятьдесят процентов ровно.
― Вот как, ― с лёгким изумлением повторил Хань. ― Как вам удалось успешно провести столь сложную операцию?
― Понятия не имею. Несколько суток непрерывного ада ― вот что это было. Две сменные бригады, стимулирующие препараты, чтобы не спать и не терять внимания. И мне очень хотелось, чтобы всё закончилось хорошо. Были ещё две подобные операции, но финал в обоих случаях получился иным. ― Чунмён печально вздохнул. ― Не знаю, в чём тут дело. Но ладно, об этом можно позднее подумать, пока что я хотел предложить вам наблюдать пациента. Учитывая вашу заинтересованность и специализацию.
― А разве с ним не работает отдельно психолог? ― Хань отставил опустевшую чашку и взглянул на Чунмёна.
― Нет. До сегодняшнего дня с ним работал только я. К тому же, в этом деле очень много нюансов. Хуже того, это уголовное дело. ― Чунмён поднялся из кресла, прошёлся к полке, достал увесистую зелёную папку и передал Ханю. ― Почитайте на досуге, это увлекательное чтиво. А пока идёмте, я покажу вам ваш новый кабинет и, возможно, познакомлю с вашим пациентом.
Они покинули кабинет Чунмёна и прогулялись в другой конец коридора. У светлой двери на скамье сидела девочка лет пяти и прижимала к груди плюшевого мишку. Чунмён остановился напротив неё, опустился на корточки и улыбнулся.
― Солли, он тебя оставил тут совсем одну? И куда ушёл?
Чунмён говорил странно медленно, тщательно проговаривая слова, и Хань подумал даже, что у девочки, вероятно, проблемы с умственным развитием, но понял, что ошибся, поскольку ребёнок был живым и сообразительным. Девочка в ответ на вопрос Чунмёна махнула рукой в ту сторону, откуда они с Ханем пришли.
― Разминулись, значит, ну да ничего.
Чунмён погладил малышку по голове и толкнул светлую дверь.
― Здесь вы будете работать. Вот, осматривайтесь и осваивайтесь. Ключ-карта на столе. Когда будете уходить с работы, просто сдадите внизу охраннику, а утром возьмёте снова. Что ещё... Всё, наверное. Ознакомьтесь с делом поскорее. Я сегодня же постараюсь прислать к вам вашего нового пациента, просто побеседуете и решите, когда и как часто ему нужно будет приходить к вам. В остальном же вы будете просто получать задания от меня. Доброго дня.
Чунмён шустро выскочил из кабинета, оставив Ханя в одиночестве. Тот неторопливо прошёлся по основному помещению, осмотрел кофейный автомат, сунулся в подсобку и напоследок распахнул пошире окно, из которого открывался отличный вид на то ли сад, то ли парк клиники.
Хань бросил папку на стол и схватился за телефон.
― Привет, ― с улыбкой в голосе поздоровался он, когда ему ответили.
― Привет, ну как мечта идиота? ― сонно пробормотал в трубку Сэхун.
― Сбылась. Ты рад?
― Я сплю, а вот Тао скачет на кровати от радости.
― Точно на кровати скачет? Не на тебе?
― Иди в задницу, ― ворчливо буркнул Сэхун. ― Тебя, правда, взяли в клинику военного министерства? Серьёзно? К самому доктору Ким Чунмёну?
― Ага. Завидуешь?
― Конечно. А кто бы не завидовал? Знаешь, не особенно весело пока бегать с бэйджиком «акушерка» на груди. Это Тао в восторге, ну так оно и понятно ― худо-бедно по его специальности, но я ведь не акушерка.
― Ты хирург, поэтому худо-бедно и по твоей специальности.
― Но-но! Я попрошу! ― мигом окончательно проснулся и рыкнул на него Сэхун. ― Я нанохирург, если помнишь.
― Полезный навык для акушерки, ― не скрывая веселья, подколол Хань, но тут же стал серьёзным. ― Как там остальные?
― Нормально. Минсок в Кванчжу, Чондэ сейчас в Пусане, а Бэкхён...
Хань закусил губу и осторожно сделал глубокий вдох. С Бэкхёном он не общался уже четыре года. Не потому, что не хотел. Потому что Бэкхён не желал его ни видеть, ни слышать.
«Сам его создал, сам и убил. Даже любви дать ему не смог. Завидую тебе, если ты можешь спать спокойно после этого. И не желаю иметь с тобой ничего общего».
― Бэкхён в Сеуле.
― Что? ― потрясённо выдохнул Хань, сбросив на пол карандаш. ― Где?
― Ну, то есть, в Инчоне. Живёт и работает на Пятом Зелёном Острове. Какой-то проект с дельфинами. Там исследовательский морской центр Сеула, ну и вот... Бэкхён в Сеуле, считай.
― Давно? ― помолчав целую минуту, уточнил Хань и полез под стол за карандашом.
― Нет, только приехал. На прошлой неделе, кажется.
Бэкхён закончил Академию так же блестяще, как и Хань, только на два года позже.
― А где он до этого проходил практику?
― На морской станции к северу, а что?
― Да так... Он... ― Хань сел на стул и повертел карандаш в пальцах. ― Он спрашивал обо мне?
― Нет, ― поколебавшись, ответил Сэхун. ― Что-то передать ему от тебя?
― Н-нет... Ничего. Спасибо, в общем, за новости. Мне пора. Привет Тао передавай.
― Конечно. Удачи.
Хань рассеянно сунул телефон в карман и нервно вскочил со стула. Бесцельно побродив по кабинету, распахнул дверь и выглянул в коридор. Увидел у окна знакомую детскую фигурку. Девочка пыталась забраться на подоконник, но её подхватил молодой человек в чёрном военном комбинезоне. Хань не мог различить его лица ― тот стоял напротив яркого источника света. Только и видно очертания фигуры: тонкий в поясе, с широкими плечами, ноги длинные ― слишком длинные.
Потом Хань задохнулся от боли, потому что молодой человек в чёрном комбинезоне подошёл к скамье и усадил на неё девочку. И теперь Хань отчётливо видел сильную смуглую шею, гордо посаженную голову, резкие и строгие черты лица, слегка волнистые тёмные волосы... Длинная чёлка до самых глаз, чуть опущенные ресницы, нос с лёгкой горбинкой, выразительные полные губы красивого рисунка, ямочка на волевом подбородке ― Хань знал каждую чёрточку в этом лице.
Незнакомец с до боли знакомым лицом поднял перед собой руки и принялся быстро складывать узловатыми пальцами разные жесты и фигуры, иногда ударял пальцами правой руки по левой ладони или наоборот, порой прикасался к запястью, шее, голове, груди, затем сложил ладони в кулаки, опустил руки и внезапно просиял улыбкой. Девочка ответила ему улыбкой и тоже что-то показала жестами. Вот почему Чунмён говорил с ней медленно и с тщательной артикуляцией! Чтобы она могла читать по губам. Глухонемая, выходит...
Тем временем девочка подалась вперёд, прижала ладошки к твёрдым скулам, погладила и после ухватилась ручонками за смуглую шею.
Парень в комбинезоне выпрямился, удерживая девочку на руках, повернулся к двери кабинета, где изваянием самому себе застыл Хань, и скользнул взглядом сначала по номеру кабинета, затем по Ханю. Слегка прикусив губу, парень двинулся вперёд ― прошёл мимо Ханя словно мимо пустого места. И Хань смотрел ему вслед до тех пор, пока он не заглянул в кабинет доктора Ким Чунмёна.
Чунмён отозвался на вежливый стук предложением зайти, и на пороге появился Чонин с Солли на руках.
― Разве ты не должен быть на приёме у...
― Я не хочу наблюдаться у другого специалиста, ― с ходу отрезал Чонин, усадил Солли на диван в углу и сам опустился в кресло напротив стола Чунмёна.
― Но почему? Мы же говорили с тобой об этом ещё два дня назад. Ты не был против, ― удивился Чунмён.
― Я передумал, ― пожал плечами Чонин и закинул ногу на ногу.
― Слушай, ты сам спас этого доктора от террориста не так давно. Как только он узнает, что это был ты...
― Ни за что.
― Пойми, он написал великолепную работу в этой области. Конечно, он ещё практикант... ― попытался объяснить нюансы Чунмён.
― Вот именно.
― Это всего лишь формальность!
― Он выглядит слишком юным. ― Чонин не намеревался выбрасывать белый флаг.
― Да он старше тебя!
― Он китаец.
― Да, и что из этого? ― не понял сути претензии Чунмён ― даже опешил от неожиданности.
― Я шовинист.
― С каких это пор? Чонин, что тебя не устраивает?
― С этих. Всё не устраивает. Я не желаю с ним работать.
― Назови мне хоть одну объективную причину для отказа.
Чонин молча смотрел на него, плотно сжав губы. Через минуту соизволил заявить:
― Он мне не нравится.
― Очаровательно просто! Я просил назвать объективную причину! И тебя никто не заставляет на нём жениться, всего лишь наблюдаться время от времени. Пойми, ему интересна эта тема, он может помочь тебе.
― Мне не надо помогать, я прекрасно себя чувствую вот уже четыре года. И ты сам это знаешь так же хорошо, как и я.
― А меня именно это и беспокоит, ― признался Чунмён. ― Меня беспокоит отсутствие каких-либо странностей, потому что твой мозг ― это синтез двух личностей, грубо говоря, или двух душ, если угодно. Не может такое пройти легко и просто. В твоём же случае нет вообще никаких отклонений ― ничего. Это выглядит странно.
― Не вижу ничего странного, просто всё хорошо совпало и синтезировалось, ― мрачно буркнул Чонин и отвёл глаза. ― И у меня много дел в школе. Я не могу себе позволить тратить время зря.
― Господи, Чонин, ты тратил время на меня. Неужели ты не можешь поступить так же, только приходить уже не ко мне, а к доктору Лу Ханю?
― Я не хочу наблюдаться у доктора Лу Ханя, ― твёрдо отчеканил Чонин.
― Это невыносимо! ― Чунмён выбрался из-за стола, ухватил Чонина за рукав и потянул за собой. ― Не волнуйся о Солли, я сам отвезу её домой, пока ты будешь беседовать с Лу Ханем.
― Я не собираюсь с ним беседовать!
― Тебе придётся!
Чунмён отволок упиравшегося Чонина в конец коридора и затолкал в кабинет, подтащил к столу и усадил на стул перед ошарашенным Ханем.
― Доктор Лу, вот ваш новый пациент. Знакомьтесь. Капитан Ким Чонин. Снайпер. Он спас вас не так давно. В общем, вам наверняка есть что обсудить и без меня.
Чунмён в темпе вальса вымелся из кабинета и захлопнул дверь, оставив Чонина и Ханя наедине. Оба сидели без движения и настороженно разглядывали друг друга.
― Э... Доктор Лу Хань. Это я, ― глупо выдал Хань, поражаясь тому, что не лишился дара речи. Хотя он просто всё никак не мог поверить, что видит человека, который... ― Хотя вам уже сказали, наверное. А вы... Ким Чонин? Быть может, удобнее обращаться друг к другу просто по име...
― Нет.
― Нет?
― Господин Лу, я сегодня немного занят и спешу. Давайте обсудим самые важные вопросы и покончим с этим. На сегодня.
Чонин был вежлив и сдержан, но Хань прекрасно ощущал витавшие вокруг него раздражение и недовольство. Очевидно, симпатии к Ханю он по какой-то неясной причине не испытывал.
― Как пожелаете, ― тихо отозвался Хань. ― Давайте решим вопрос с визитами и их регулярностью. Два раза в неделю ― доктор Ким сказал, что обычно вы встречались два раза в неделю. Скажите, вам удобно будет приходить в те же дни?
Чонин разглядывал его минуту, а то и две. Потом кивнул.
― Прекрасно. Что насчёт времени? В пять?
― Я редко освобождаюсь так рано.
― В семь?
― Тоже рано, ― покачал головой Чонин. ― Вы работаете до восьми, верно? Боюсь, что...
― Вам удобно в восемь?
― Мне удобно в восемь, ― выдержав паузу, подтвердил Чонин. ― Но раз уж вы...
― Я буду ждать вас в восемь. Коль уж вам удобно в это время.
Чонин явно не ожидал, что он согласится на такое время. Похоже, кое-кто совершенно не хотел общаться с доктором Лу и искал лишь повод отвертеться от визитов в клинику.
― Вряд ли это...
― Я просто хочу помочь вам. И меня не затруднит. Буду ждать вас в восемь в те же дни, что и прежде.
― Чудесно. Благодарю, что уделили мне время. ― Чонин поспешно поднялся со стула, попрощался и исчез за дверью, пока Хань пребывал в прострации.
Он всего лишь не мог поверить в реальность происходящего. И не мог поверить, что где-то на Земле существовал человек, похожий на Кая. Словно две капли воды. Конечно, Хань помнил, что использовал для синтеза Кая исходный геном, а это означало, что где-то в мире непременно был кто-то, похожий на Кая, но... Одно дело ― знать об этом, и совершенно другое ― встретить этого «кого-то».
Пребывая в шоке, Хань придвинул к себе зелёную папку, повозился с замком и открыл, взял первый лист и уставился на графу с датой. Что-то знакомое, но это, наверное, неважно. Хань перевёл взгляд на графу «пациент». Там аккуратно вписали имя Ким Чонина, ниже шли все самые важные медицинские данные. Ещё немного ниже красовалась строка «донор». Хань прочёл фамилию и уставился на имя.
Сглотнул с огромным трудом, машинально включил лампу над столом и поднёс лист ближе к глазам ― ещё раз прочёл имя и проверил дату.
Через миг лист выскользнул из враз ослабевших пальцев и медленно спланировал на пол.
◄ 2 ►
◄ 2 ►
Чонин отозвал в сторонку двух учеников и велел повторить комплекс заново. Оба допустили одинаковые ошибки, пришлось объяснить им, что именно они делали неправильно. Убедившись, что до ребят всё дошло, Чонин позволил им вернуться к остальным и взглянул на часы. До закрытия школы оставалось пятнадцать минут.
Он подошёл к скамейке у стены и опустился на колено перед игравшей с плюшевым медвежонком Солли.
«Тебе скучно, малышка?»
«Нет, всё нормально, не волнуйся, я тут ещё посижу с Тэдди. Когда ты начнёшь?»
«Уже скоро. Потерпи немного».
«Хорошо. Спасибо, что привёл меня сюда. Мне здесь нравится».
Солли тронула пальцами свой подбородок скользящим жестом ― это означало благодарность, потом обхватила руками Чонина за шею и потёрлась носом о его щеку. В её интерпретации поцелуй выглядел именно так.
«Осталось немного. Смотри, Тэдди снова хочет с тобой играть».
Солли улыбнулась, поймала его руки и исправила последний жест по-своему.
«Вот так. Он хочет не играть, он требует внимания. Я подожду, иди».
Чонин тронул губами её висок и поднялся, чтобы вернуться к ученикам и дать им задание к следующему уроку. Потом он убедился, что все наставники разошлись по домам, заперев классы. Ему нужно было лишь запереть центральную дверь и погасить общее освещение.
Несмотря на закрытие школы тэквондо по расписанию, домой Чонин не спешил. Он приглушил свет в классе, где его ждала Солли, включил музыку, сбросил обувь и начал танцевать.
Танцы Чонина были маленькой тайной на двоих. Он любил танцевать в полумраке, а Солли нравилось на это смотреть. Она не слышала музыку, но видела его движения. Это казалось странным, но его танцы Солли завораживали. Она усаживалась на матах, скрестив ноги, кусала большой палец и смотрела, смотрела, смотрела...
Дети, как правило, неусидчивы, но Солли не двигалась с места, пока Чонин танцевал.
Он переступал босыми ногами по гладкому полу под музыку и жил теми чувствами, что будила в нём мелодия. Это походило на традиционный комплекс упражнений по утрам ― в тэквондо, но без вектора, на волне чувств и страстей. Это приносило спокойствие и удовлетворение.
Именно сейчас Чонин нуждался в покое, потому что через полчаса ему полагалось сидеть в кабинете доктора Лу и отвечать на бесполезные вопросы ― на вопросы, которые он слышал уже тысячу раз за четыре года. Из-за этих вопросов ему приходилось балансировать на тонкой грани между правдой и ложью. А он устал быть канатоходцем.
Мелодии сменяли друг друга, Солли жадно смотрела на него, и он продолжал танцевать ― в поисках покоя и безмятежности. Хотя бы в музыке и танце он мог спрятаться на время, чтобы отдохнуть немного от всего, что его окружало в остальное время.
Танцевать он закончил ровно в восемь пятнадцать ― составлял плейлист всегда ровно на час. Солли ждала его в классе в компании Тэдди ― её любимого плюшевого медвежонка, а он уходил в душевую, чтобы смыть с тела пот и усталость и подготовиться к возвращению во внешний мир.
Этот день был хорошим, в общем-то, если не считать визита к доктору. А доктор ждал его уже четверть часа. Может, даже пытался позвонить, но Чонин предусмотрительно выключил телефон.
Он без спешки принимал душ и разминал пальцами мышцы на шее и плечах, а время шло.
Чонин не собирался сегодня ехать в клинику и смотреть на Лу Ханя. Вечно пропускать сеансы, конечно, не выйдет, но сейчас он не испытывал ни малейшего желания видеть и слышать Лу Ханя. Сейчас он с удовольствием забыл бы о его существовании вовсе, если бы мог.
Вытеревшись полотенцем насухо, он надел привычный военный комбинезон и затянул на поясе ремень. Посмотрелся в зеркало и откинул обеими руками длинную чёлку со лба, правда, она тут же ссыпалась обратно отдельными тонкими прядями. Оперевшись ладонями о край раковины, он смотрел на себя и пытался различить тот невидимый шов, деливший его пополам. Бесполезное занятие, потому что после нано-операций швов не оставалось.
Чонин закрыл левой ладонью половину лица, потом закрыл другую. Если разница и была, он её не видел всё равно. Вновь ухватившись ладонями за край раковины, медленно опустился на пол, прислонился спиной к стене и потёр ладонью грудь слева.
― Это не больно... Совсем не больно. Просто сон. Не больно.
Зажмурившись, он откинул голову к стене, слегка ударившись затылком о твёрдую поверхность. Повторил пару раз, чтобы в голове прояснилось. Потом лба коснулась тёплая ладошка.
Открыв глаза, он увидел перед собой Солли. Она прижимала одной рукой к себе мишку, а второй сделала три быстрых жеста.
«С тобой всё хорошо?»
«Да, малышка. Со мной всё хорошо».
«У тебя тут болит?»
Солли положила ладошку ему на грудь. Там билось сердце. Быстрее, чем ему бы следовало биться.
«Уже прошло».
«Честно?»
«Конечно, малышка. Идём домой?»
«Я голодная. Идём скорее».
Чонин поднялся, подхватил Солли на руки, слегка подкинул и поймал, заставив её беззвучно засмеяться.
Чонин и Солли часто ужинали в доме его родителей. На ужин собиралась вся семья, включая сестёр Чонина, их мужей и детей. Чонин традиционно приходил вместе с Солли в числе последних и получал шутливый нагоняй от матери.
― Опять только явился? И опять в этой тряпке? Я тебя умоляю, надень что-нибудь приличное к ужину. И у нас гости сегодня ― лишний повод тебе заглянуть в шкаф с одеждой. Если ты забыл, одежда у тебя есть, а не только одна форма. Сними это немедленно, иначе останешься без еды.
― Да, мама, я тоже рад тебя видеть, ― ответил с неизменной улыбкой Чонин.
― И Солли умой. Вечно она у тебя как мурзилка. Это же девочка, а не мальчик. Где вы с ней постоянно лазите? Посмотри, какие у неё чёрные коленки! Горе ты моё...
― Умою, не волнуйся. Кто у нас сегодня в гостях?
― Доктор Ким и его друг. Друг чуть позже приедет. Быстрее-быстрее, приведи себя и Солли в порядок. Живо!
― Уже бегу. ― Чонин просочился мимо матери в приоткрытую дверь и поставил ногу на первую ступеньку лестницы. ― О, привет.
― Ну-ну. ― Чунмён скрестил руки на груди и смерил его мрачным взглядом. ― Ты не явился на беседу с доктором Лу.
― Я в курсе, спасибо, что заметил.
― Чонин, ну что за детское поведение? Ты же прекрасно знаешь, что обязан наблюдаться у врачей ― это в твоих интересах и...
― ...для моего же блага. Не трудись, я помню. Просто пока не готов к смене доктора. Я привык говорить с тобой, а не с каким-то левым типом.
― Он не левый тип. Неужели тебе мало моей личной рекомендации?
― Прости, но да. Мало. Я хочу наблюдаться у тебя.
― Но я не могу дать тебе ничего нового. И ничем уже не могу помочь. Пойми, я себя исчерпал. Мои теории оказались провальными. А вот доктор Лу...
― Пожалуйста, не сегодня. Давай пока не будем об этом, ― взмолился Чонин, устало прикрыв глаза. ― Может быть, но не сейчас, хорошо? Дай мне привыкнуть к этому. И посторонись, мне надо переодеться и умыть Солли.
Солли жестами поздоровалась с Чунмёном и объяснила, какой у него страшно недовольный вид. Чунмён кивнул и всё-таки посторонился, позволив Чонину подняться по лестнице на второй этаж.
В своей комнате Чонин торопливо сбросил комбинезон, влез в мягкие тёмные брюки военного покроя и натянул тёмно-зелёную футболку. В ванной он старательно умыл Солли и принялся отмывать её потемневшие после лазанья по полу в классе колени.
«И локти тоже. Как ты умудряешься только?»
«Я не знаю. Давай не будем их мыть, а то завтра снова будут грязные».
«Убийственная логика. Но нам оторвут головы, если ты сядешь за стол с такими локтями».
«Тогда ладно».
Чонин ополоснул отмытые локти Солли тёплой водой, осмотрел результат и завернул её целиком в большое пушистое полотенце. Солли немедленно забарахталась там с беззвучным смехом. Подурачившись ещё немного, Чонин выпутал её из полотенца и подхватил на руки, покружил в воздухе, потом прижал к себе и двинулся обратно на первый этаж. Перед спуском с лестницы он задержался у окна, приметив остановившийся у ворот автомобиль. Из салона выскочил тот человек, которого Чонин меньше всего хотел видеть.
― Какого чёрта? ― пробормотал он и резко повернул обратно. В комнате усадил Солли в кресло и отошёл к столу, чтобы налить в стакан воды из графина.
Солли спрыгнула на пол, подбежала к нему и подёргала за штанину.
«Что-то случилось?»
«Нет, всё хорошо. Можешь пока спуститься в гостиную одна, идёт? Я скоро тоже приду».
«Ладно, я буду ждать тебя. Без тебя есть не буду».
«Как хочешь».
Чонин погладил Солли по голове, довёл до двери и выпустил в коридор.
Хань перезнакомился со всей семьёй, но Чонина пока не увидел. Он старался держаться ближе к Чунмёну, смущённый таким количеством незнакомых людей.
― Большая семья.
― Это тебе так кажется пока что.
На «ты» с Чунмёном они перешли вчера, и Хань ещё не до конца к этому привык.
― А Чонин...
― Скоро должен спуститься. Он пришёл позже всех. Наверное, опять где-нибудь с Солли заигрался.
― А Солли ― это его племянница? ― от нечего делать уточнил Хань и взял с бокового столика стакан с вишнёвым соком. Поднёс к губам, чтобы сделать глоток.
― Нет, конечно. Разве ты не заметил? Они похожи. Солли ― его дочь.
Хань поперхнулся соком и закашлялся. Из глаз брызнули слёзы. Чунмён услужливо похлопал его по спине.
Хань проморгался и стёр сок с подбородка тыльной стороной ладони.
― Но как? То есть, ей же около пяти, так? Когда... Как?..
― Чуть больше четырёх. Когда он был в криокамере. По желанию его семьи и невесты. На тот случай, если бы... ― Чунмён помрачнел и отвёл взгляд, но Хань его понял верно. Ситуация была достаточно сложной, а благополучный исход ― маловероятным, поэтому семья Чонина решила использовать и этот шанс.
― Ребёнок из пробирки? ― тихо спросил он у Чунмёна. ― Поэтому она не говорит?
― Она родилась здоровой. Слышала и говорила. Перестала примерно в два года. Причина неизвестна. Физически она в полном порядке, поэтому, я полагаю, что причина тут, ― Чунмён прикоснулся пальцем к своему виску. ― Никаких встрясок и стрессов в её жизни не было. И она не пугалась сильно, но вдруг перестала слышать и говорить. В остальном чудесный ребёнок, хотя никого толком не признаёт. Хвостом ходит за Чонином. Наверное, он будет приходить к тебе часто вместе с ней. Она не любит оставаться долго одна, постоянно требует, чтобы Чонин был рядом. Не волнуйся, ты быстро научишься понимать основные вещи. И она отлично читает по губам, так что она тебя всегда поймёт. Например, в семье никто толком не знает язык жестов, но они понимают Солли.
― А Чонин? Он, кажется, знает?
― Да. Удивительно, но он выучил язык жестов практически мгновенно. Впрочем, он же проводит вместе с Солли больше всех времени, вот и...
Хань промолчал, а ведь мог и сказать кое-что по этому поводу. Правда, Чунмён это не оценил бы, скорее всего. Или не поверил бы, что четыре года назад Хань собственными руками улучшил геном Кая ровно на один процент, подарив ему способность быстро учиться. А если и поверил бы... ничем хорошим для Ханя это не кончилось бы. Он видел в документах пометку об активном уголовном деле.
Честно говоря, Хань до сих пор пребывал в смятении и не находил в себе сил, чтобы взвешенно всё обдумать. Да и вовсе ― не мог поверить до конца, что Чонин и Кай...
Он не знал, что ему вообще думать. Считать, что всё хорошо, потому что в этом мире живёт Чонин? Или считать, что всё плохо, потому что Каю пришлось страдать из-за самонадеянности Ханя? И кто теперь скрывался под именем Ким Чонина? Тот подлинный Чонин? Кай? Каков их сплав? Сказалась ли операция на памяти одного и второго? Или не сказалась?
Хань знал точно, как сильно любил его Кай. Чонин о Хане не знал ничего. Если Чонин получил воспоминания Кая, то почему спас его от террориста? Почему промолчал? Ведь Чонин мог бы дать показания в суде против Ханя. И Хань ему никто. Но если синтез душ был полным... Кай любил Ханя. Кай не пожелал бы быть вдали. Вряд ли Кай стал бы избегать его так, как это делал сейчас Чонин.
С другой стороны, у Чонина не было причин избегать Ханя. За одним исключением: если он знал, кто такой Хань, и что пришлось пережить Каю. Быть может, Чонин пытался так защитить в себе Кая?
Хань растерянно потёр висок и вздохнул. Он в самом деле не мог пока думать. Сам же написал целую книгу о синтезе разумов, но прямо сейчас не мог вспомнить ни одной выкладки из собственного труда и применить на практике.
«Никто никогда не сможет заменить тебе меня».
Вспомнилось не ко времени и не к месту, вспомнилось, когда в гостиную зашёл Чонин. К нему немедленно бросилась Солли, вцепилась пальцами в штанину и требовательно подёргала. Чонин плавно повёл ладонью, сложив пальцы в разные фигуры легко и непринуждённо, словно всю жизнь только с помощью жестов и общался, затем подхватил Солли на руки и понёс к общему столу, на ходу бросая приветствия родне. Он опустился на стул и усадил Солли себе на колени, придвинул ближе к ней стакан с соком и погладил по голове.
Хань на миг задохнулся от этой картины. Никогда прежде он не думал о таком, не пытался представить, каким отцом был бы Кай. Похоже, зря. Хотя он всегда воспринимал Кая как собственное творение, как... ребёнка. Несмотря на все просьбы Кая не обращаться с ним так.
Хань жадно наблюдал за каждым движением Чонина и находил непременно что-то знакомое: лёгкий наклон головы, задумчивый взгляд, отбрасывание чёлки ладонью, прикосновение пальцем к нижней губе... Солли делала точно так же.
― Идём, пора за стол. Чонин уже спустился, больше ждать некого, ― подсказал Чунмён и потянул Ханя за собой. Ещё и усадил рядом с Чонином.
― Добрый вечер, ― машинально сказал Хань налево и покосился направо ― на Чунмёна.
― Добрый, ― неохотно отозвался Чонин, взял с ближайшей тарелки ломтик огурца и отдал Солли.
― Вы сегодня не пришли, хотя обещали.
― Я не обещал. И не пришёл, ― ответил Чонин, по-прежнему не глядя на Ханя.
― Но вы сказали, что вам подходят те же дни для визитов, что и раньше.
― Но мы не уговаривались о том, с какого числа мне надо приходить к вам, ― после короткой паузы пояснил Чонин. Длинная чёлка вновь свешивалась до самых глаз. Тёмные и тяжёлые пряди, блестящие. Хань помнил, что они на ощупь жёсткие, но гладкие, словно шёлк.
― Вот как. Очевидно, это моё упущение, ― сокрушённо пробормотал он.
― Пожалуй, мы оба упустили это из вида, ― внёс поправку Чонин и придвинул к себе блюдо с рисом и острой свининой, ложкой отложил часть своей порции в тарелку поменьше ― для Солли. Она с интересом разглядывала Ханя, потом вытянула к нему руку, вторую и сложила несколько жестов так быстро, что Хань ничего не понял вообще ― ни единой догадки.
― Э... Что сказала Солли?
― Это неважно.
Солли похлопала ладошкой по груди Чонина и указала на Ханя. Чонин правой рукой изобразил что-то, потом согнул указательный палец, как крючок. Солли кивнула и снова указала на Ханя.
― Она сказала, что вы похожи на ангела, но выглядите несчастным.
― О, вот как... ― Хань улыбнулся малышке, в ответ она тронула двумя указательными пальцами уголки рта и тоже улыбнулась. ― Это что-то значит?
― Это значит, что вам к лицу улыбка. Так считает Солли.
И Чонин поднёс к губам стакан с соком, избежав тем самым новых расспросов. Когда он отставил пустой стакан, провёл языком по нижней губе явно без задней мысли, но Хань непроизвольно вспомнил вкус губ Кая.
Наверное, Хань вызывающе пялился на Чонина, а тот столь же вызывающе не смотрел на него. Но Хань всё равно не отводил глаз ― пытался найти отличия в смуглом лице. Ему требовалась хотя бы одна-единственная крошечная деталь, которая позволила бы отличать Кая от Чонина. Однако такой детали не существовало. Всё те же резкие черты, безупречная линия от подбородка к уху, нос с лёгкой горбинкой и узнаваемой формы, даже ресницы ― те же. И те же губы. И ямочка на подбородке. И те же глаза, в которых Хань прямо сейчас видел отражение собственного лица. Тёмные глаза с неназываемыми тенями в глубине, как ночное небо с россыпью фейерверков. И ощущение жара от взгляда.
Вспомнился домик у моря, где были лишь они двое и море. Влажные следы от губ на разгорячённой коже, длинные царапины от коротких ногтей на широких плечах, блестящее от пота смуглое тело, солёный запах и сумасшедшее желание близости. Кажется, с того дня прошла целая вечность.
Чонин спокойно смотрел на Ханя целую минуту, прежде чем до Ханя дошло, что он непозволительно долго таращится на Чонина. Глупая игра в гляделки...
― Простите, ― буркнул Хань, уткнувшись в собственную тарелку.
К счастью, Чонин отвлёкся на беседу с Солли. Хань время от времени смотрел на них украдкой и поражался пластике и выразительности движений Чонина. Тот казался всецело сосредоточенным только на дочери, словно всё остальное его совершенно не волновало. И Хань обратил внимание на то, чего прежде не замечал ― их сходство. Оно действительно было несомненным, даже странно, что Хань сразу этого не углядел и не понял, что Солли ― дочь Кая. То есть, Чонина.
Хань отложил палочки и провёл пальцами по глазам, отгоняя наваждение. Он запутался в ощущениях и видел Кая в Чонине вопреки собственной воле. Хотя к чему удивляться? Кай и был Чонином, а Чонин ― Каем, ведь в обоих случаях геном один и тот же, просто... Просто Каю Хань стёр память собственными руками. Память, но не сущность. Характер, судя по всему, у обоих тот же самый. Да и прошло четыре года.
Его вдруг осенило. Он наклонился к Чунмёну и спросил тихонько:
― А в случае Солли использовали генное проектирование? Или это был простой способ?
Чунмён задумался на минуту, потом кивнул.
― Генное проектирование тоже использовали. Родные хотели именно девочку, боялись, что не вынесут, если будет мальчик, похожий на Чонина.
― Так, а геном брали у Чонина, который в тот момент находился в криокамере?
― Разумеется, как же иначе? ― отозвался с удивлением Чунмён.
― Тогда ясно, почему Солли не говорит и не слышит.
― То есть?
― Я полагаю, никому не пришло в голову стереть генную память. Малышка чувствовала то, что случилось с носителем генома.
― Ты хочешь сказать... ― начал Чунмён и побледнел. ― Господи... Она пережила это?
― Похоже на то, но потрясение оказалось слишком сильным для ребёнка. Таким образом...
― Включился защитный механизм?
― Именно. И это вылилось...
― Чёрт.
― Да. Скорее всего, дело в этом. Шанс всё исправить есть, но он мизерный. Насколько я знаю, лишь двум процентам людей, пережившим шок с такими последствиями, удалось помочь.
― Господи, как же так? И почему никому не пришло в голову стереть память? Это не всегда срабатывает на все сто, но таких последствий точно не было бы. Надо рассказать Чонину.
― Зачем? ― испугался Хань.
― Чтобы он знал, почему Солли не говорит. Он ведь знает, как это было, и что именно могла увидеть в чужих воспоминаниях Солли. Ему ведь с этим бороться и помогать дочери. Если он будет знать, ему будет легче подбирать нужные средства и правильную линию поведения.
Хань покосился на Чонина, тот придерживал пальцами стакан, из которого пила Солли. Тёмная чёлка завесила его лицо, надёжно спрятав глаза. А потом в гостиную ввалилось шумное веселье в виде лейтенанта Пак Чанёля. Хань его знал, поскольку лично благодарил в тот самый день, когда угодил в переделку в ресторанном квартале.
Чанёль громко со всеми поздоровался, вывалил кучу комплиментов в адрес матери Чонина, вручил большую коробку с миндальным печеньем и поманил к себе Солли. Она спрыгнула на пол и побежала к Чанёлю с радостной улыбкой на лице. Чанёль подхватил Солли на руки, высоко подкинул и поймал. Солли удобно устроилась у него на руках и пальчиками потрогала левое ухо.
― Оторвёшь дяде ухо, обратно уже не приставим, ― пошутил Чанёль и кивнул Чонину, потом заметил Ханя и помахал ему. ― Я за Чонином, можно мне его украсть?
― Опять работа? ― нахмурился Чунмён.
― У нас ночное дежурство сегодня.
― А Солли?
― Успеем завезти домой и уложить спать. Чонин, надеюсь, ты уже перекусил? Время поджимает.
Чонин молча тронул салфеткой губы, поднялся со стула и тихо попрощался сразу со всеми. Хань проводил его беспомощным взглядом, а потом смотрел, как Чанёль и Солли дурачились у лестницы, пока Чонин поднимался наверх и переодевался. Спустился он уже в военном комбинезоне, забрал у Чанёля Солли и исчез за дверью.
― Сложно с ним, да? ― проницательно подметил Чунмён. ― Не беспокойся, всё образуется. Чонин просто плохо сходится с людьми и не очень любит перемены. Да и одному непросто с ребёнком, тем более...
― Таким ребёнком? ― уточнил Хань, намекнув на особенности Солли. ― Разве он не может оставить девочку у родни?
― Не может. Я ведь говорил, она почти никого не признаёт, кроме него. Ну вот Чанёля, разве что. С Чанёлем оставить её он иногда может, но редко, они же работают в связке, так что графики у них совпадают.
― Вот как... ― Хань задумчиво смотрел в тарелку и не представлял, как ему быть. Чем больше он думал о Чонине, тем большее количество воспоминаний просыпалось. Воспоминаний, связанных с Каем. А он тут не для этого, не для того, чтобы вспоминать прошлое и искать его осколки в настоящем. Он тут для того, чтобы наблюдать за Чонином и помогать ему. Как специалист.
Правда, пока это получалось паршиво. Не получалось вовсе, если не лгать самому себе.
@темы: слэш, humor, Tao, NC17, биопанк, EXO, Kim Jongin, Luhan, Byun Baekhyun, Oh Sehun, KaiLu, Huang Zitao, Симпатика, KaiHan, Ie-rey, Книга_2, romance, Kai, fanfiction, фантастика